Исихий Иерусалимский - Творения

I. Наша священная и царственная труба объединила нас на этом собрании, труба, которую наполнил Вифлеем и воспламенил Сион, для которой молотом был Крест, а наковальней — Воскресение. Не знаю, как изобразить красоту ее, как описать сияние, как поведать радость, <���данную> крестом, как изъяснить царственное величие, <���открытое> воскресением? Какой рукой коснусь я этой трубы?

II. Какими словами воздам приветствие гробу, порождающему жизнь, могиле, свободной от тления, нетлению же гостеприимной, чертогу тридневному, упокоившему жениха, покою брачному, воздвигшему супругу неистленной после свадьбы? Мертвого удерживает гроб, пред Богом сотрясается земля; мертвым Его объявляет тело, Богом — чудо; мертвым — погребение, Богом — воскресение, мертвым — слезы жен, Богом — слова ангелов. Как мертвого погребал Его Иосиф, но, погребенный как человек, Он, как Бог, обезоружил смерть. И вновь как мертвого стерегли Его воины, но как Бога завидя, вострепетали привратники ада.

III. Ты скажешь, что Он и тот, и этот; <���не двое> — один и другой, и не один в другом, и не один через другого; ибо Воплощенное Слово, будучи Единым, соединило по Своему произволению и то, и другое воедино неизреченным образом; Плоть Оно даровало, дабы послужить (беспорочным) страстям; Божество послужило Ему для знамений и чудес; но как недопустимо Слово отделять от плоти, так же необходимо страсти сочетать с чудесами. Ибо Кто, как мертвый, нисшел во ад, Тот, как Бог, освободил мертвых, и потому ангелы служат гробу, являются одетые в белые одежды как друзья при женихе женам (-мироносицам) и говорят им: «Иисуса ищете Назарянина, распятого. Его нет здесь. Он воскрес, как сказал» (см. Мк 16:6; Мф 28:6). То есть небо для Него место (ср. Мк 16:6), туда отправьте ароматы (Мк 16:1). Он воскрес, не мы Его воздвигли. Ради вас мы отвалили камень (ср. Мф 28:2), ибо прежде чем мы сошли <���с небеc>, гроб опустел. Он воскрес, как и сказал Сам.

IV. То, что сказал ангел, не вместит истолковать никто, кроме пророка: Осия возвещает время воскресения, ведает его и Исайя, но не знает образа <���воскресения>. Вот пророческие глаголы Осии: «Пойдем и возвратимся к Господу Богу нашему, ибо Он уязвил — и Он исцелит нас; поразил — и перевяжет наши раны через два дня; в третий день восставит нас и мы будем жить пред лицем Его» (Ос 6:1–2 по Септуагинте).

Выслушай также, что возгласила <���пророческая> труба Исайи: «Постыжен Ливан, болотом стал Сарон. Обнажены будут Галилея и Кармил. Ныне воскресну, говорит Господь, ныне прославлюсь, ныне вознесусь. Ныне увидите, ныне постыдитесь» (парафраз Ис 33:9–11 по Септуагинте). Ведь <���пророк> обращал свое слово к иудеям: «ныне воскресну, когда воздвигну Адама, которого низвергло преступление; ныне прославлюсь, когда обнаружу перед язычниками стойкость в перенесении страданий, ныне вознесусь, возносить ваш начаток (ср. 1 Кор 15:20) на небеса и поднимать до престола херувимского образ раба (Флп 2:7), тот именно, который я взял у вас, ныне увидите, что образы прекращаются и процветает истина, ныне постыдитесь вы, клевещущие словами и немотствующие делами».

Богу слава, Отцу и Сыну, и Святому Духу, ныне и присно, и во веки веков. Аминь.

1. Трезвение есть духовное художество, которое, если долго и с постоянным усердием проходить его, с Божиею помощию, совершенно избавляет человека от страстных помыслов, и слов, и худых дел; дарует тому, кто его так проходит, верное познание Бога непостижимого, сколько сие возможно для нас, и сокровенное разрешение сокровенных Божественных таин; и есть творительница всякой заповеди Ветхого и Нового Завета и всякого блага будущего века подательница. — Само же оно есть собственно чистота сердца, которая по величию своему и своим высоким качествам или, истиннее сказать, по нашему невниманию и нерадению, крайне редка у монахов; между тем, как Христос ублажает её, говоря: блаженни чистии сердцем: яко тии Бога узрят (Мф. 5, 8). Будучи таковым, оно и покупается дорогою ценою. Треезвение, если оно постоянно пребывает в человеке, делается для него путеводительницею к правой и богоугодной жизни. Оно есть и лествица к созерцанию; оно же научает нас право править движениями троечастности души (т. е. трёх сил: мыслительной, раздражительной и желательной) и твердо хранить чувства, — и в причастнике своём каждодневно возращает четыре главные добродетели (т. е. мудрость, мужество, воздержание и справедливость).