Генрик Панас - Евангелие от Иуды

Да разве поймешь сердце женщины? Все мои достоинства не возымели ровным счетом никаких последствий; мы оба даже отдаленно не предчувствовали, как ее равнодушие отзовется в наших дальнейших судьбах... Оскорбленный, распаленный любовью, я возлелеял хитроумный замысел: повергнуть неблагодарную в прах, дабы затем, опозоренную и убитую горем, возвести до статуса моей наложницы.

10. За деньги без труда удалось подуськать чернь. Повсюду хватает старых баб, ханжей и святош, что только и ждут случая затравить молодую и красивую блудницу, коли та по неосторожности привлечет к себе внимание. Женщин разной веры и свычаев трогательно роднит ненависть к гетерам. Иудейки, гречанки и сирийки выказали завидное согласие в добродетельной своей непримиримости. Они гнали Марию по городу, оплеванную, избитую, волосы обкорнали ножницами для стрижки овец. Комья верблюжьего навоза, гнилые фрукты и всяческая дрянь летели бедняжке вслед и довершали позор. С кровли моей виллы я все видел: по лицу ее и телу растекалась смрадная жижа.

11. Моим людям было велено за городом отбить Марию, иначе гонимую неминуемо закидали бы каменьями, и увезти в Тарихею; однако за стенами города случай спутал все мои расчеты. Некий бродячий проповедник со своей паствой из женщин и рыбарей опередил наймитов.

Позднее меня оповестили так: демоны служили проповеднику, они-то и усмирили разъяренную чернь. А бродяга и присные его взяли Марию с собой и потому, верно, не вошли в город, а заночевали в селенье поблизости.

Признаюсь, я растерялся и не предпринял никаких энергических мер, просто велел своим соглядатаям следовать за сим божьим стадом и доносить обо всем по мере надобности. Велел я также разведать, кто таков проповедник и чью руку держит.

12. В те поры в Палестине куда ни кинь вещали бродячие моралисты, пророки и проповедники, возводя свой краткий успех на легковерии темного люда. Об иных шла громкая молва.

Некоего Иезекию признавал и синедрион - иудейский сенат, а точнее, верховное судилище, ибо так надлежит перевести название: бет дин хаггадол. Иезекия, свидетельствует Иосиф Флавий, вовсе не промышлял разбоем, а, будучи духовным пастырем, объединил несколько тысяч верующих и, подобно Маттафии Бар-Ионе, предку Маккавеев, вознамерился освободить иудеев от иноземного владычества, разумеется, чтобы самому прибрать власть к рукам. Имена Иезекии и сына его приводят на мысль славный род, чтивший традиции Израиля, хотя промышляли они в Галилее, на границе с Сирией, в горах, изобильных расселинами и пещерами, где смутьяны всегда могли найти убежище.

Иезекия затеял бунт против Ирода, сына инородца Антипы-идумеянина и аравитянки Кипрос, в жилах оного Ирода не текло и капли иудейской крови (хотя в таких делах ничего нельзя утверждать с полной уверенностью). Отец назначил его наместником Галилеи. Сам Антипа правил Иудеей при этнархе и первосвященнике Гиркане II. Оба властвовали милостью Рима и самого Юлия Цезаря, посему народ ненавидел их, а иерусалимская знать и синедрион не без основании опасались ловкого идумеянина, только и выжидавшего наследовать Хасмо-неям.

Иезекия прослыл в простонародье посланником божиим, даже из-за имени своего, означавшего: Яхве есть моя сила. Синедрион меньше опасался его, нежели алчного сына Антипы. Однако двадцатипятилетний в ту пору Ирод разгромил немалые силы Иезекии, а его самого и ближайших сподвижников казнил без суда.

За позорную смерть отца встал отомстить сын Иезекии Иуда. С такими же воззывами, что и отец, собрал он внушительные силы, изрядно вооружил бунтовщиков противу Ирода и захватил царский замок в галилейском городе Сепфорисе, положенном как раз на половине пути между Вифлеемом и Тивериадой. Благодаря добытым трофеям - в Сепфорисе находились большие склады оружия он создал немалую армию, а себя провозгласил помазанником божиим - мессией. Иуда этот весьма болезненной занозой застрял в боку Иродовом, а царя и так извести старались с разных сторон, однако куда более невыносимо уязвил его вскорости невольник по имени Симон, наперсник, коего царь сам поставил главою стражников против Переи на границах Мертвого моря и с тем умыслом поверил ему крепость близ Иерихона.

Симон снюхался с кочевниками Переи и вождями соседних племен, что исповедовали культ Яхве, искаженный язычеством. Муж пригожий, в обхождении учтивый, он сумел заслужить ласку Ирода, весьма скупого на милости. Слыл Симон и воином доблестным, наделенным силой непомерной по образу и подобию греческих героев.