Александр Введенский: Существует ли ад?

Это жизни великих людей, оказавших на жизнь человечества крупное влияние. Ленточки маленькие – жизнь маленьких, таких, как мы с вами, людей. Смотрю я на эту карту просветленным взглядом и вижу свою черту. Вижу и все, что она оставила за собой: кого затуманила, кого заразила отравой, кого закружила в омут, кому подточила основы, разрушила, подмыла фундамент. Вижу все это и сознаю, что все это уже непоправимо. Сознаю непоправимость и мучусь. Понял всю скверну своей жизни, почувствовал весь причиненный человечеству вред и ничем не могу поправить. Никогда. Сделано – и не изменишь. Вписано – и не изгладишь. Пущен огонь – и никак сам не погасишь. Согласитесь, что такое состояние ужасно и непоправимо. Помните картину Репина в Третьяковской Московской галерее «Иоанн Грозный над трупом убитого им сына»? Какой ужас на лице убийцы-отца! Какое отчаяние в глазах! В припадке безумия, исступленного гнева несчастный отец убил своего сына. Убил и спохватился. Пришел в себя. Опомнился, бросился на труп. Рыдает, обнимает, но поздно. Помочь уже нельзя. Никогда! Какая мука! Какие страдания! Чего бы он не дал, чтобы вернуть! Но вернуть невозможно: что сделано – сделано (Петров: «Никодим»).

Так и мы за гробом своей жизни. Жизнь прожита, и сколько тут убийств. Убивались мечты, убивались порывы, убивалась совесть, убивалась душа, убивался Бог в душе снова, как на Голгофе, распинался Христос в нашем сердце.

И всего этого не поправить. Никогда. Следовательно, сознавать, мучиться надо вечно. Ибо никогда не настанет такого времени, когда бы прошлое наше зло стало добром. Напротив, при свете Божественной правды наши «грехи и темныя деянья» стянуть еще более омерзительными. И чем более мы будем познавать Божество, тем прошлый мир будет казаться нам ужаснее и наши страдания мучительнее. А так как познание это будет всегда, то и страдания будут вечны.

Итак, не только Слово Божие, но и соображение здравого разума говорит нам о вечных муках.

Так что мысли некоторых английских мыслителей о возможности прекращения «вечных страданий» не должны нас смущать.

Свящ. Ал. Введенский.

Сознаемся ли мы в этом или нет, но все мы отчаянно цепляемся за веру, что есть другая жизнь, жизнь по ту сторону гроба. Атеисты говорят нам, что мы умираем, как собаки; что наша душа уничтожается вместе с телом; что когда земля поглотит нас, мы превратимся в прах, из которого состоим, – и тогда конец всему. Но в глубине сердца мы не верим атеистам. Мы даже не верим, что сами атеисты верят в то, чему они учат нас.

Bеpa в бессмертие предполагает собою воскресение как праведников, так и грешников, как нечестивых, так и благочестивых. Если мы не считаем смерти очистительным процессом, делающим всех нас одинаково добрыми, или, если мы не придерживаемся того мнения, что по ту сторону гроба мы теряем вместе с телом и нашу индивидуальность и наши инстинкты, то мы должны верить в ад.

Существования ада нельзя отрицать. Если праведные вознаграждаются в том Мире за свою праведность, то совершенно естественно, что и грешники должны быть наказаны за свою безбожность; ибо, если бы даже это наказание состояло лишь в исключении безбожных из счастья праведных, то и это был бы ад.

Может быть, ад не место, но состояние. Может быть, и небо – не место, но состояние. Однако, если небо – награда праведным, то должна быть и противоположность награде – «ненаграда» или даже наказание, а противоположностью неба должен быть ад.

Дантовское изображение этого ада, как места, наполненного пламенем и дымом, где грешники подвергаются физическим мукам, пугало в свое время многих людей, и под его впечатлением дети ложились спать, немея от ужаса и страха. Но это было неточное изображение. В пламенной печи можно жечь руку, но нельзя жечь там души. Дух может чувствовать только духовный пламень.

По мере того, как человечество все больше просвещалось, оно, наконец, поняло, что изображать «адское пламя» при помощи таких картин, как картины Доре, значит, – давать простор необузданной фантазии. Оно знает, что самая точная фотография, снятая с горной плавильни, не достигает своей цели, ибо не дает правильного понятия о силе огня. То же можно сказать и об адских муках. Посему мы не ошибемся если скажем: ни один человек не имеет ни малейшего представления об аде. Это одна из тайн, известных лишь Господу Богу.

Человечество отвергло представление об аде, как о действительной пропасти, полной огня и серы, подобно тому, как оно рассталось с древним представлением, будто удар грома – голос Божий или будто землетрясение имеет целью проглотить безбожных. Но, отвергая легковерие незнания, оно обнаружило стремление стать неверующим по отношению к последствиям греха и убедить себя, что так как, быть может, нет «адского пламени», то нет и вообще какого бы то ни было ада в вечной жизни.

Читать дальше