Вадим Рабинович - Исповедь книгочея, который учил букве, а укреплял дух

Где взять будущих учителей? Их следовало сначала еще сделать. А из кого? Понятно, из учеников. В "Капитулярии о науках" (около 787 года) читаем: "...Как соблюдение монастырских уставов хранит чистоту нравов, так образование устрояет и украшает слова речи; поэтому те, кои стремятся угодить богу праведной жизнью, пусть не пренебрегают угождать ему также и правильной речью... ибо хотя лучше правильно поступать, чем правильно знать, но сначала нужно знать, а потом поступать". Знание как действие. Действие как смысл. Праведная жизнь - правильная речь. Но и то, и другое, и третье истинные. Вот почему нужно, читаем мы в "Капитулярии" 802 года, "чтобы каждый посылал детей своих в школу, которую дети должны прилежно посещать, пока они достойно не обучатся". Поступать - цель, а знать - средство. Но правильно знать именно в это время, время становления учительского канона, становится и целью: учительско-ученической практикой, должной обрести статус канона, но канона скорее формального, нежели содержательного, хотя, конечно же, ради наведения на всесодержательнейший внеучебный смысл, просвечивающийся в слове научения смыслу. В живом слове, ибо речь - не последняя субстанция человеческого бытия. Этот канон, сбитый из живых слов, должен окаменеть и окаменеть на многие века.

Дело складывания этого канона в силу всеевропейского (как минимум) характера христианского мирочувствования - принципиально интернациональное дело. Совсем не дело одних только франков. Италия поставляет Карлу учителей, но и старинные рукописи из монастырей Италии. Ирландцы войдут в окружение Карла как знатоки греческого, привезут новые сведения по географии и астрономии, удивят "изысканно-темным" стилем восторженных неофитов. Готская Испания снабдит ученолюбивого монарха людьми практики - полемистами, дипломатами, просто деловыми людьми. Но более всего сделали для Каролингского возрождения, конечно же, англосаксы. Нет, не рукописи привезли они и не усладили еще вполне варварские уши франков темно-изысканными речами. Они дали Алкуина-учителя, который как раз и сработал учебный канон для всех настоящих и будущих (до XV века примерно) учеников и учителей, пришедших учиться и учить. Замечательный Алкуинов дар континентальной Европе - "общеобразовательный" образец Йоркской школы из англосаксонских земель. Образец-программа: латинский язык - семь наук тривиума и квадривиума - богословие; учебники на любой вкус - для начинающих и для "продвинутых"; пособия-пьесы, исполненные доморощенной дидактической драматургии. Результаты вскорости воспоследовали. Это были первые германские учителя, только что покинувшие "академические" пенаты Карла не только для духовных, но и для светских дел.

Здесь самое время процитировать выразительную характеристику "академии Карла Великого" с учителем Алкуином во главе, данную М. Гаспаровым: "Центром этой сети школ и питомником той скороспелой культурной элиты, в которой так нуждалась франкская держава, была придворная школа в столице Карла - Ахене. Придворная школа для детей короля и высших вельмож, будущих государственных сановников, существовала у франков и раньше, но при Меровингах она служила, главным образом, воспитанию воинских доблестей, - при Карле Великом она стала служить обучению латинскому языку, классикам, Библии и семи благородным наукам. Учителями здесь были лучшие ученые, съехавшиеся со всех концов христианской Европы к новому ее политическому и духовному средоточию, учениками были франки из лучших родов, предназначенные Карлом для политической карьеры. Здесь, на стыке двора и школы, среди ученых, учащихся, любителей и покровителей учености и сложилось то своеобразное общество, за которым в науке закрепилось название "академии Карла Великого". Это была как бы сразу академия наук, министерство просвещения (добавлю: и министерство культуры тоже. - В. Р.) и дружеский кружок: здесь обсуждались серьезные богословские вопросы, читались лекции, толковались авторы и устраивались пиры, где застольники сочиняли изысканные комплиментарные стихи и развлекались решением замысловатых вопросов и загадок (каких именно загадок и вопросов, мы увидим чуть погодя. - В. Р.). Членами ее были сам Карл со своим многочисленным семейством, виднейшие духовные и светские сановники, учителя и лучшие ученики придворной школы. Каждый член академии принимал античный и библейский псевдоним (это было полузабытой традицией галльских и британских ученых обществ - вспомним "Вергилия Марона", грамматика из Тулузы). Карл звался "Давид", его двоюродный брат - Адельхард, аббат Корбийский - "Августин", его дочери и придворные дамы - "Луция", "Евлалия", "Математика", Алкуин был "Флакк", Муадвин - "Назон", имелись "Неемия", "Сульпиций", "Тирсис" и "Тимофей".