Любовь Гайдученко: Философия пожизненного узника. Исповедь, произнесённая на кладбище Духа

© Любовь Леонидовна Гайдученко, 2016

ISBN 978-5-4483-1009-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Пишешь одно – понимают другое. А отвечают всегда не на твои, а на свои мысли. А вот думать не хочет никто. Или не может?

Ведь гораздо проще жить, когда бездумно заглатываешь информацию, которой так много – и трудиться не надо, чтобы её получить: она сама прёт на тебя, как фашистский танк. И человек не понимает, что информация эта – вредная, бездумно и беспрепятственно запускать её в душу всё равно, что есть отраву в красивой обёртке. Только она не убивает сразу, а калечит исподволь, незаметно…

Есть законы непреложные, это как в математике аксиомы – их не надо доказывать: не убий, не укради и ещё многое такое, чего человек просто не должен делать ни под каким видом. А многим и не надо об этом думать – они автоматически не делают того, за что потом бывает стыдно. И что же случилось с нами, если нам давно уже на эти законы наплевать? А про стыд даже и вспоминать-то смешно!

Или наше время – такое же, как и все другие времена, и это только кажется, что бессовестность, ложь и аморальность зашкаливают? Но почему тогда учёные – ведь если они учёные, значит, умные и образованные люди, привыкшие научно анализировать все факты и явления и давать им оценку отнюдь не с потолка – бьют тревогу по поводу того, что много психически больных и вообще наступила полная деградация населения. И приводятся такие цифры и доводы, что мороз по коже пробирает.

Понятно, что человек устроен так, что главное в нём – инстинкт самосохранения, и пока он жив, он в силу своей просто даже физиологической природы не может поверить и представить, что его не будет. А тем более не поддаётся воображению то, что не будет жизни вообще. Вполне возможно, что живём мы кошмарно, везде у нас неполадки-недостатки, короче, нас не удовлетворяет почти всё, но сделать что-то, изменив всё в лучшую сторону, нам не дано. Есть и те, кто вполне доволен собой и своей жизнью – правда, их довольно мало. И не обязательно это олигархи и богачи.

И пусть подсознательно почти каждый ощущает, что что-то в этой жизни (и конкретно в ЕГО ЖИЗНИ!) не так, но другой ведь не дано!!! И каждый верит и надеется, что плохое – оно временное, что вот-вот наступит светлая полоса…

И эта надежда сопровождает человека всю жизнь. Часто она обманывает, но тут тоже ничего нельзя сделать, человек обязан смириться…

И невольно приходишь к такому выводу: лучше не знать сути многих вещей. Потому что, когда вдруг наступает такой момент, когда глаза открываются, и всё предстаёт перед тобой в его подлинном обличье, жить не хочется. Всяк по-разному реагирует на страшную картину мира, открывшуюся перед ним. Кто-то сходит с ума, кто-то кончает самоубийством, кто-то начинает совершать неадекватные поступки… Есть и сильные духом – те, которые привыкли держать себя в узде при любых обстоятельствах, но таких очень мало. Они остаются вменяемыми, но это всё внешнее. Жизнь травмируют абсолютно всех.

Но жить всё равно надо. Даже если ты присутствуешь при конце света.

Я пишу уже 10 лет, начиная с того момента, когда я, потеряв квартиру в Петербурге, очутилась в глухой деревне Тверской области. Наверное, я пережила такое сильное потрясение, что мне захотелось как-то себя отвлечь, потому что мне в тот момент казалось, что я провалилась в глубокую яму, из которой выхода нет.

За это время я много чего написала. Но вот в последнее время я вдруг поняла, что пишу в пустоту, несмотря на то, что часто получаю вполне себе «положительные» отклики. Но по большому счёту никому это не нужно – прочитали и забыли. Впрочем, есть одна сумасшедшая, на которую моя писанина повлияла до такой степени, что она преследует меня уже долгое время и не может успокоиться, но на то она и сумасшедшая, таких мало.

А большинство вполне спокойно наблюдает, как я погибаю. Мне пишут: «Таких, как вы, много». И эта очень правильная мысль даёт этому большинству самоуспокоение и полное оправдание того, что им глубоко плевать на людей, которые попали в беду и гибнут на их глазах.

Впрочем, до гибели мне остался еще шаг, потому что я всеми силами пытаюсь держаться на поверхности, не сдаюсь. Не знаю, сколько я еще продержусь, силы у меня на исходе, но буду бороться до последнего вздоха, и это не только инстинкт самосохранения, это еще нечто бОльшее – право на самоуважение, в котором мне отказывают те, которые осуждают меня за то, что я не гибну молча.