Любовь Гайдученко: Философия пожизненного узника. Исповедь, произнесённая на кладбище Духа

Комориха как заорёт: «Не фиг хернёй заниматься!» и выскочила в диком возмущении нашим поведением. А на нас напал такой смех, что было уже не до музыки – мы представили, как косточки Петра Ильича перевернулись в гробу за такую характеристику его великой симфонии…

Не могу вспомнить ни одного настоящего гения, который был бы богатым и имел бы счастливую судьбу. Хотя… ну Паганини, конечно, бедным не был, он давал концерты, за которые ему платили немалые деньги. Но в личной жизни, по-моему, он счастлив не был. Он был большой женолюб с очень мощной мужской потенцией, поэтому одной или даже несколькими женщинами дело не ограничилось, их у него было несметное количество. Почти достоверно, что он в итоге подцепил сифилис. Он трахал направо и налево молодых девушек, бывали случаи, когда разгневанные отцы грозились его убить. И под конец у него был очень несчастливый роман с молоденькой англичанкой, которая польстилась на него, конечно же, из-за денег, но в итоге бросила этого, как она считала, «противного старикашку».

А когда он умер, католическая церковь не давала разрешения его похоронить, и несколько десятков лет его забальзамированный труп возили по Европе. Ему, конечно было уже всё равно, пострадал его сын, отдавший практически всю свою жизнь этому скорбному ужасному делу…

А впрочем, я отвлеклась. Классический пример нищего гения – Моцарт, которого похоронили в общей могиле для бедняков. Да и при жизни денег ему никогда не хватало, хотя он написал какое-то безумное количество гениальных музыкальных супершедевров. Что толку, что он был принят и обласкан ещё с раннего детства, когда был невероятным вундеркиндом, при всех дворах европейских властителей? Вот не считали его современники никем уж таким выдающимся, хотя его оперы ставились во многих театрах, его симфонии звучали в самом престижном исполнении, его произведения уже тогда исполнялись лучшими музыкантами и так далее и тому подобное. Но композиторов в Европе в те времена было несметное количество – в основном, итальянцы, но хватало и всяких других. Ну вот и он был, в общем, один из многих…

Перейдём чуть ближе к нашим временам и в другую область человеческого Духа. Пусть это будут художники, например. Здесь вообще дикие контрасты. Ван-Гог при жизни был таким убогим бедняком, что просто становится страшно. Если бы не его брат, который его поддерживал материально, он просто-напросто умер бы с голоду. Ну а теперь давайте вспомним, сколько стоят его картины сейчас. Какие-то немыслимые миллиарды долларов. Хотя вот есть люди, которые сомневаются, что Ван-Гога можно считать гением. Моя бабушка была человеком начитанным, неглупым и, что называется, русским интеллигентом. Так она всегда удивлялась, когда читала в книгах, что Ван-Гог представляет из себя какое-то выдающееся явление, и спрашивала меня: «Ну как может считаться гениальной вся эта мазня?» Я не знала, что ей ответить.

А теперь о том, что представляет очень большой интерес для меня лично – конечно же, о литературе. Совсем ещё недавно были времена, когда народ у нас считался «самым читающим». Из-за этого совсем нетрудно было прослыть гениальным писателем, даже если ты таковым не являлся. Нет, я не хочу сказать, что, например, Улицкая или Толстая – посредственности. Но когда я слышу о том, что Улицкую наградили высшей наградой Франции – орденом Почётного Легиона, я начинаю остро ощущать, что судьба ко мне, полуголодной и бездомной, очень несправедлива. Когда человек начал писать во времена, в которые большинство читает только электронные книги, а пишущих развелось как собак нерезаных, то будь ты хоть самим Фёдор Михалычем, не светит тебе ни фига… Пройдут мимо и не заметят, как пустое место. И умрёшь ты под забором собачьей смертью, мечтая… нет, не о славе, а всего лишь о бутерброде с колбаской.

Визгливый голос шизички разносился по всему бомжатнику. Она общалась с «умным человеком» – сама с собой. Её знал весь посёлок – одним она крупно насолила, других объегорила, потому что была наглой и хитрой. В местной администрации работали одни женщины, и поначалу она брала их за вымя своим напором, перед которым эти провинциальные чиновницы просто терялись. Она писала во все места, жалуясь на несчастных замордованных тёток – в Думу, в областные вышестоящие организации, кажется, только до президента не дошла, здраво рассудив, что у него таких много миллионов. Быть шизичкой совсем не обязательно быть дурой…