Владимир Легойда - Мешают ли джинсы спасению. Опыт современной апологетики

Во-вторых, вышеописанные конфликты чаще всего свидетельствуют о неумении отдельных представителей Церкви и науки разграничить сферы компетенции религиозного и научного знания, но никак не об альтернативности этих способов познания мира. Потребовалось время, прежде чем люди смогли осознать, что можно и орбиты планет исследовать, и Богу молиться. И не надо по этому поводу копья ломать.

Что же касается случая с Коперником, то здесь вообще больше всего путаницы. Дело в том, что при жизни Коперник вообще никак не пострадал. Польский священник Николай Коперник (1473–1543) опубликовал свою книгу «Об обращении небесных сфер» в 1543 году в Нюрнберге, посвятив ее папе Римскому. Как известно, смысл открытия Коперника состоял в предложенной им гелиоцентрической модели Вселенной вместо геоцентрической, сформулированной во II в. по Р. X. греческим ученым Птолемеем и основанной на аристотелевских представлениях о космосе. Современная Копернику наука была готова рассматривать его версию как математическую гипотезу. Подобной точки зрения сначала придерживалась и Католическая Церковь, не предавшая осуждению теорию Коперника, но настаивавшая на ее гипотетическом характере 32.

Как физическое описание теория Коперника казалась многим современникам слишком противоречившей очевидным научным данным. Именно поэтому против Коперника активно выступили ученые того времени, например известный и авторитетнейший астроном Тихо Браге (1546–1601). Иными словами, налицо конфликт науки вчерашнего дня с наукой дня сегодняшнего. Академик В.И. Вернадский замечал по этому поводу: «…было бы крупной ошибкой считать борьбу Коперниково-Ньютоновой системы с Птолемеем борьбой двух мировоззрений, научного и чуждого науке; это внутренняя борьба между представителями одного научного мировоззрения. Для тех и для других лиц окончательным критерием, поводом к изменению взглядов служат точно констатированные факты; те и другие к объяснению Природы идут путем наблюдения и опыта, путем точного исчисления и измерения. На взгляды лучших представителей обеих теорий сознательно одинаково мало влияли соображения, чуждые науке, исходившие ли из философских, религиозных или социальных обязательств. До тех пор пока научно не была доказана невозможность основных посылок Птолемеевой системы, она могла быть частью научного мировоззрения» 33.

Таким образом, имел место внутринаучный конфликт, а точнее, не конфликт даже, а естественный процесс развития научного знания, в результате которого новые данные позволяют усомниться в правильности вчерашних выводов; что и служит двигателем научной мысли и расширяет познавательные способности человека.

Проблема была в том, что Католическая Церковь воспринимала этот конфликт как свою проблему и вносила немалую долю напряженности в собственно научный спор – по причине неумения правильно разграничить сферы компетенции науки и религии.

Последний вопрос – это роль христианства в становлении современной науки. И здесь вновь не обойтись без ломки привычных стереотипов, отказа от мифов недавнего прошлого. Как уже указывалось, конфликта религии и науки быть не могло в силу того, что религиозный и научный интерес направлены на разные предметы, с помощью религии и науки человек познает разные вещи. Вместе с тем и религия, и наука существуют в определенном культурном поле, в котором происходит взаимовлияние этих культурных феноменов.

Исходя из этих посылок, рассмотрим процесс становления современной науки в его связи с распространением христианства в западной культуре.

Прежде всего мы должны будем констатировать, что современная наука возникает (формируется, оформляется – как угодно) именно в христианской цивилизации. Предпосылки к возникновению науки, отдельные открытия и изобретения были, конечно, и в Древнем Египте, Древнем Китае, Древней Греции, и на средневековом арабском Востоке, но современная наука – это феномен, оформившийся в начале Нового времени в западной христианской цивилизации. Другой науки у нас нет. И это тот самый случай, когда можно сколь угодно ругать пресловутый европоцентризм и искать альтернативы, но все они будут ненаучными.

Итак, возникновение современной (или новой, как ее называли на заре Нового времени) науки в христианской европейской культуре есть фундаментальный факт, который требует серьезного осмысления. Означает ли он, что возникновение науки было запланировано христианской цивилизацией? Полагаю, что нет, как не было запланировано протестантским сознанием и возникновение капитализма, что убедительно показал М. Вебер. Однако, как не менее убедительно продемонстрировал он же, именно сформированное протестантизмом принципиально новое отношение к труду, его результатам и цели во многом обусловило возникновение последнего.