Сборник - Опыт переложения на русский язык священных книг Ветхого Завета проф. П. А. Юнгерова (с греческого текста LXX)

Быт. 24:55.Но братья ея и мать сказали: пусть побудет с нами девица дней десять, а потом пойдет.

Быт. 24:56.Он же сказал: не удерживайте меня, ибо Господь благоустроил путь мой для меня [360] Слав. во мне соотв. ἐν ἐμοὶ — text. recept., ват, 120 и святогроб., а в алекс., компл. и мн. др. нет. , отпустите меня и я пойду к господину моему.

Быт. 24:57.А они сказали: позовем девицу и спросим ее лично [361] Греч. τὸ στ ό μα — слав. изоуст . .

Быт. 24:58.И призвали Ревекку и сказали ей: пойдешь ли с человеком сим? Она сказала: пойду.

Быт. 24:59.И отпустили Ревекку, сестру свою, и имущество ея, и раба Авраамова и кто были с ним.

Быт. 24:60.И благословили Ревекку и сказали ей: ты — наша сестра, да будут от тебя тысячи и десятки тысяч и да наследует семя твое города врагов.

Быт. 24:61.Вставши же Ревекка и рабыни ея, сели на верблюдов и поехали с тем человеком. И раб, взявши Ревекку, отправился.

Быт. 24:62.А Исаак пришел чрез пустыню к Колодцу Видения [362] Быт. 16 :14. , ибо сам жил в стране полуденной.

Быт. 24:63.И вышел Исаак в поле к вечеру размышлять [363] Греч. ἀδολεσχῆσαι — слав. поглумитися . В классической литературе глагол ἀδολεσχέω означает: болтать, время в праздности проводить, а у LXX: размышлять (Пл. Иер. 2 :19), поучаться (Псал. 118 :15). Предметом размышлений могла быть предстоящая семейная жизнь. и подняв глаза свои увидел шедших верблюдов.

Быт. 24:64.А Ревекка, поднявши глаза свои и увидев Исаака, быстро слезла с верблюда,

Быт. 24:65.И сказала рабу: кто — этот человек, что идет по полю на встречу нам? И сказал раб: это — господин мой. Она взявши покрывало [364] В знак скромности и уважения к чужому мужчине. , оделась.

Быт. 24:66.И разсказал раб Исааку все, что он сделал.

Быт. 24:67.И вошел Исаак в дом матери своей, и взял Ревекку [365] Т. е. вместе с Ревеккою вошел в шатер, где жила его мать. В синод. ввел Ревекку… , и она стала ему женой, и полюбил ее, и утешился Исаак по Сарре, матери своей.

Окончив, с помощию Божией, перевод пророческих книг, приступаем к учительным, как наиболее трудным из ветхозаветнаго канона и, кажется, самой трудной, по греко-славянскому и еврейскому тексту, книге Иова.

Общепризнанная у толковников трудность и темнота еврейскаго текста сей книги, множество в нем так называемых apax legomen'ов, объясняемых часто не из еврейскаго, а из других семитических языков, своеобразность в словосочетаниях, своеобразность в течении мыслей, въ выражении их, в терминологии, во всем строе жизни и мышлении описываемых лиц, картинах одушевленной (напр. чудовища 40–41 глл.) и неодушевленной природы (28, 38–39 глл.). и т. п., не имеетъ себе параллелей в других ветхозаветных книгах и очень затрудняет современных толковников и переводчиков и вызывает разнообразие в их трудах, возникающее едва не в каждом стихе, и во всякомъ случае, по нескольку раз в каждой главе этой книги.

Если так затруднителен текст книги Иова для современныхъ ученых, то во сколько раз он был затруднительнее для древнихъ переводчиков, и самых первых из них, LXX толковников? Это всякому легко понять. Поэтому произошло крайнее разнообразие между пониманием и изложениемъ книги Иова у LXX и у современных переводчиков ея с еврейскаго текста, а также и между славянским и русским синодальным переводами. Такая разность произошла, что иногда чуть не половина главы трактует о разных предметах по обоимъ переводам, и как-либо «примирить и объединить» эти переводы совершенно невозможно, неговоря уже о том, что параллельно, в два столбца, напечатать славянский и синодальный переводы было бы крайне соблазнительно. Трудность еврейскаго текста книги Иова была причиною и сравнительной скудости экзегетической литературы на эту книгу.

Таже трудность и темнота еврейскаго текста книги Иова были причиною еще большей темноты и неясности греческаго ея текста. Греческие переводчики, очевидно, были крайне стеснены темным оригиналом и своею задачею «точно до копиизма» передавать его мысль. Поэтому наполнили книгу массою очень неясных выражений, непереведенных евр. слов, словосочетаний, построения предложений, их расположения, соединения и разделения, словосогласований и своеобразных слов и речений, еще нигде не встречающихся. Еще Ориген жаловался, что в книге Иова «шестая часть у LXX опущена», впоследствии она, может быть по рецензии Оригена, заимствована у Феодотиона. Если еврейский текст книги Иова труден, то греческий еще труднее. А кроме того, по еврейскому тексту всетаки есть толкования, а по греческому только очень давняя катэна Олимпиодора, Полихрония, и др. — из 8-го века. Наш славянский перевод сохранил все трудности греческаго текста, увеличив их еще своим «копиизмомъ» въ склонениях, спряжениях, словосогласованиях, в родах и числах: где все словосочетания уместны по греческой грамматике (dativus instrumentalis), там неуместны по славянски, где по гречески уместен один род, — там по славянски должен бы быть другой, погречески глаголы требуют одного падежа, а по славянски другого; но по «копиизму» соблюдено полное «единство», причинившее и крайнюю темноту славянскому переводу. Если на греческий текст есть, хотя бы и старинное, пособие — катэна, то на славянский перевод и этого нет. Мы нашли лишь на первыя 20 глав пособие г. Троицкаго и на некоторые стихи, читаемые в паремиях страстной недели (1 и 2 гл. 38, 1 — 22. 42, 1–6. 12–17), у Преосвв. Виссариона и Порфирия. А в большинстве должны были идти собственным довольно тернистым путем, по нескольку разъ изменяя и переделывая свой перевод и оставляя улучшение его своимъ преемникам…