Алексей Лебедев - Споры об Апостольском символе

Не оставляют без соответствующих замечаний противники Символа и еще одного тезиса, обнародованного от лица высших церковных органов Пруссии. В заявлении этих последних говорилось: «Всякая попытка отменить Апостольский символ в церковной практике есть удар в лицо Церкви Христовой». Оппоненты по этому поводу говорят: не станем спорить о самой фразе, хотя она и не соответствует достоинству того предмета, о котором идет речь. Заметим только, что составители заявления не имеют никакого права, ни юридического, ни морального, отлучать всю Греческую церковь от «Церкви Христовой». Ибо известно, что во всей Греческой церкви ни в какое время не был принимаем Апостольский символ; и, следовательно, она при такой «попытке» совсем не ощущала «удара в лицо» (Ibid. S. 38).

Мы сказали выше, что критика содержания Апостольского символа приверженцами Гарнака представляет мало нового в сравнении с тем, что сделано по этой части самим Гарнаком. Приведенные примеры их критических операций в указанном отношении, надеемся, вполне подтверждают наше преждевысказанное суждение. Больше нового удалось высказать приверженцам Гарнака, когда они в своих, посвященных злобе дня, произведениях касаются таких вопросов, которые мало интересовали их вождя. Имеем в виду вопросы о том: грозит ли какой–либо опасностью для Протестантской церкви отмена Символа, если бы такая отмена произошла? Могли ли бы члены Протестантской церкви извлечь какую–либо пользу для себя вследствие такой отмены? Положим, что решение таких вопросов нелегко. Но тем не менее интересно узнать: как смотрят на это дело лица, которые желали бы подобной отмены Символа?

Противники Символа собирают факты, которые должны удостоверять, что употребление Апостольского символа в протестантском мире никогда не было общеобязательным. «До середины текущего столетия, — уверяет Борнеманн, — Апостольский символ во многих немецко–евангелических церквах не читался за воскресным богослужением. При самом совершении крещения, как свидетельствуют записи конца прошлого и начала нынешнего столетия, этот Символ или совсем не употреблялся, или же употреблялся в сильно измененном виде. Даже и в настоящее время тот же Символ не везде применяется на практике в протестантских обществах. Так, в Швейцарии при крещении читается не Апостольский символ, а другая формула. В Саксонском королевстве в протестантских церквах за воскресным богослужением Апостольский символ читать не принято. Вместо этого Символа здесь употребляется или свободное переложение содержания этого Символа, сделанное Лютером, или какой–либо еще Символ. Легко убедиться, — замечает автор, — что церковное употребление Апостольского символа никогда не было ни всеобщим, ни прочным, а разнообразилось оно, смотря по месту и времени» (S. 37–38). Вывод отсюда сам собой понятен.

Другие противники Символа доказывают или стараются доказывать, что вообще держаться определенных, строго сформулированных вероизложений нет ни нужды, ни пользы. Баттенберг заявляет: «Если бы христианство стояло в зависимости от необходимости согласовываться с догматикой (т. е. определенно сформулированной христианской истиной), тогда бы Сам Христос письменно изложил ее. Но и следа нет ничего такого! Христос не сформулировал — в строгом смысле этого слова — ни одной истины» (!) (S. 10). Ахелис полагает, что не было бы никакого вреда для Церкви, если бы обязательное исповедание веры сведено было до последнего минимума. «Прежде всего расскажу небольшую историю, — говорит Ахелис, — которую я прочел в проповеди Спуржона. Молодой пастух, выросший без всякого образования и воспитания, был ознакомлен с христианством каким–то проповедником–баптистом. Он пришел к Спуржону или другому проповеднику и просил принять его в Церковь. Проповедник спросил его: считает ли он за истину верования Церкви? Спрашиваемый на это ответил: я ничего не знаю о таких верованиях, я знаю только, что я — грешник и что Господь Иисус помилует меня. Но проповедник не удовлетворился таким ответом и стал спрашивать его, в чем заключается то или другое верование: кто есть Господь Иисус, какой путь ведет к спасению? Но ответ был тот же: я ничего не знаю, знаю только, что я — грешник и что Господь Иисус помилует меня. При чем пастух был, при том он и остался, а пресвитерий рассудительно согласился с проповедником, что молодой пастух достоин принятия в баптистическую общину, почему и был крещен. Эта история, — замечает автор, — которую я давно читал, оставила во мне глубокое впечатление и всегда к ней возвращается моя мысль, когда я раздумываю о церковных затруднениях наших дней. В чем заключалось научение молодого пастуха? Он имел только веру в евангельском смысле слова, веру, далекую от всякого знания, всякой теологии, всякого учения». Какой практический вывод можно сделать из этой истории с пастухом? А вот какой. По суждению Ахелиса, от кандидата на должность протестантского пастора нужно спрашивать единственно следующее: «1) Держится ли он веры, понимаемой в евангельском смысле, т. е. станет ли он требовать не больше того, что потребовалось от вышеуказанного пастуха: знаешь ли ты, что ты — грешник и что Господь может тебя помиловать?