Виктор Бычков - Феномен иконы

О православном идеале любви см. подробнее: Бычков В.В. Идеал любви христианско–византийского мира //Философия любви. М., 1990. Т. 1. С. 68—102.

Иванов Вяч. Собр. соч. Брюссель, 1971. Т. 1. С. 824–829.

Для иконопочитателей VIII—IX вв., как мы видели (см. выше, раздел «Византия»), икона Христа являлась едва ли не главным аргументом в доказательстве истинности воплощения Господа. В определении VII Вселенского собора (Никея, 787 г.) записано, что утверждается древняя традиция «делать живописные изображения, ибо это согласно с историей евангельской проповеди и служит подтверждением того, что Бог Слово истинно, а не призрачно вочеловечился».

См.: Werner U. Pavel Florenskij «Ikonostas* im zeitgeschichtlichen Umkreis //Florenskij P. Die Ikonostas. Stuttgart. 1988. S. 28.

См.: Флоренский П. Из богословского наследия //Богословские труды. М., 1977. Вып. 17. С. 141.

Там же. С. 105.

См.: Флоренский П. Из богословского наследия. С. 108.

Об особой значимости концепции пространства в философии Флоренского см.: Хоружий С.С. Философский символизм Флоренского и его жизненные истоки // Историко–философский ежегодник 88. М., 1988. С. 188. Самим Флоренским проблемы художественного пространства и времени наиболее полно изложены в лекциях: Флоренский ПА Анализ пространственности и времени в художественно–изобразительных произведениях. М., 1993.

Флоренский ПА. О литературе //Вопросы литературы. 1988. № 1. С. 171.

Антиномиями искусства и художественной формы подробно занимался в это время в Москве другой крупный мыслитель, младший современник Флоренского А.Ф. Лосев, служивший тогда профессором Московской консерватории и сотрудничавший с искусствоведами. В1927 г. он опубликовал важнейшую работу на эту тему — «Диалектика художественной формы», в которой подробно проанализировал систему антиномий искусства.

Аналогичными представлениями, как это ни парадоксально на первый взгляд, руководствовались представители ряда направлений искусства XX в., далекие от понимания искусства как выразителя (или символа) духовных сущностей, в частности, кубизма, дадаизма, поп–арта.

Флоренский П.Л. Анализ пространственности и времени… С. 130.

Флоренский ПЛ. Анализ пространственности и времени… С. 134.

Из контекста рассуждений Флоренского следует, что под «возрожденским» он имеет в виду не столько само искусство Возрождения (с его настенными росписями и живописью на доске), но прежде всего взявшую тогда начало и развившуюся позже в Европе станковую живопись на холсте.

Флоренский использовал здесь два классических термина святоотеческого богословия, связанных там с тринитарной проблематикой. Каноническое православие утвердило «единосущие* (единую сущность) ипостасей Троицы. Некоторые оппозиционные ему направления («еретические») настаивали только на «подобосущии».

Столп. С. 80.

Кандинский В. О духовном в искусстве. [Нью–Йорк], 1967. С. 77.

Цит. по: Фудель С. И. Указ. соч. С. 65.

Булгаков Сергей Николаевич (1871—1944) — религиозный философ и богослов, один из представителей «русского религиозного ренессанса». В1894 г. окончил юридический факультет Московского университета, работал профессором политэкономии в Киеве (1901–1906) и в Москве (1906–1918). В1918 г. рукоположен в священники. С1923 г. в эмиграции, где написал свои главные богословско–философские труды. Развивая идеи Вл. Соловьева и о. Павла Флоренского, довел до логического завершения учение о Софии, поставив софиологию в центр своей философско–богословской концепции. Софиологию считал новым шагом в развитии православного богословия. Для эстетики и истории искусства особое значение имеют работы «Свет невечерний» (1917), «Икона и иконопочитание» (1931), «Философия имени» (1953), в которых в достаточно целостную эстетическую концепцию связаны проблемы софийности, символа, имени, иконы, канона, красоты, телесности. Изд.: Булгаков С.Н. Свет невечерний. М., 1917; Он же. Икона и иконопочитание. Париж, 1931; Он же. Философия имени. Париж, 1953.

Здесь и далее в этом пространстве текста цитация идет по изд.: Булгаков С.Н. Тихие думы. М., 1996. Известно, что так же высоко в свое время оценивал «Сикстинскую Мадонну» и Достоевский, часами с умилением созерцавший ее (см.: Достоевская А.Г. Воспоминания. М., 1987. С. 169).