Николаос Зурнатзоглу - Старец Паисий Святогорец - Свидетельства паломников

По своей простоте, по Божиему Промыслу, он открывал некоторые моменты из своего духовного опыта, из своей святой жизни. Как‑то мы его спросили: «Геронда, живя в этой совершенной изоляции, вы не тяготитесь одиночеством». — «Одиночество? Какое одиночество? Я никогда не один. Я беседую со своим Ангелом Хранителем». Из всего того, что он нам сказал, мы поняли, что к нему приходил его Ангел Хранитель, стоял рядом и разговаривал с ним. Он говорил об этом с большой простотой, будто это было что‑то естественное. Ангела Хранителя он постоянно ощущал рядом с собой.

У старца были разные животные, утешавшиеся его любовью. Она переливалась через край и распространялась на людей, на животных, на всё творение. Он говорил нам с улыбкой и в своем таком простом, радостном тоне: когда животные не слушают его, потом на деле оказывается, что они за это расплачиваются. Он рассказывал, что как‑то велел одной кошечке чего‑то не есть, а она съела, и потом ее вырвало. Конечно, это было не страшно, но он хотел нам сказать, как важно послушание.

Было видно, что человек, поговоривший со старцем, уходил от него измененным. Благодать Божия действовала в тебе через его молитву. Старец молился за тебя, даже когда с тобой говорил. У него был дар непрестанной молитвы. Ты ощущал Божественную силу и благодать как во время беседы с ним, так и после ухода из его келлии.

Два–три раза я встречал его в монастыре Кутлумуш. Какой он был смиренный! Он стоял в углу со спущенным клобуком, сосредоточенный, так что казалось: это просто маленький смиренный старичок.

С отцом Паисием мы познакомились в 1970 году.

Лефтерис, мой муж, часто ездил на Святую Гору и виделся с ним. Старец его очень любил. Когда мой муж приходил к нему в каливу, старец говорил: «Иди сюда, мой Лефтерис, брат мой», обнимал его и целовал.

Часто, когда старец выезжал с Афона, Лефтерис перевозил его, так что у них была большая сердечность в общении и большая любовь. Где‑то в 1982 или 1983 году, когда старец приехал в монастырь в Суроти, мы привезли его к себе домой, и он у нас ночевал. На следующий день утром они должны были поехать в какой‑то другой город. Мы сидели у нас дома, и он давал нам множество наставлений; мы его спрашивали, а он нам отвечал. О любви он сказал: «Не ждите любви от других. Сначала проявите любовь к своему ближнему, даже если он плохой, это не важно».

Он рассказал нам историю: «Когдая служилв армии, в отряде был один женатый солдат, который напивался. Он пил, бедняга, несмотря на то что был беден и женат, и все время просил у всех нас деньги., Если у меня было две–три драхмы, я давал ему, хотя и знал, что он пропьет их. Я делал это с мыслью, что, может быть, он задумается и скажет: “Человек, который беден и у которого ничего нет, дает мне. Должен ли я брать у него деньги, чтобы идти напиваться? Может быть, это нехорошо?” Так, может быть, он поймет свою ошибку и одумается».

Он рассказал нам следующее: «Я хотел поехать в одно место, но у меня совсем не было денег. Выхожу из келлии, и мой взгляд падает на камень, который лежал недалеко от моего окна. В одной из трещин виднеется свернутая бумажка. Я ее вытащил. Это была купюра в тысячу драхм! Я подумал, что это мне послал Господь, чтобы смог поехать куда хотел». Старец рассказывал нам много таких историй.

Вечером мы пригласили его за стол. У нас было мясо и плов. Поскольку он не ел мяса, Лефтерис мне говорит: «Подогрей плов и положи его старцу». «Я подам ему плов без всего», — ответила я. Старец что‑то понял и говорит мне: «Нет, моя хорошая, ничего страшного, я и мясо ем». Он сказал это, чтобы нас не расстраивать. В итоге он съел только плов. Потом мы постелили ему в большой комнате. Это было весной, и у нас тогда не было отопления. Мы постелили ему, но он всю ночь не спал — простыни и подушка не были смяты. Видимо, он всю ночь сидел на кровати, молился и ни разу не прилег. Утром он уехал вместе с Лефтерисом. Когда они вернулись, Лефтерис отвез его в монастырь. Вечером мой супруг вернулся и говорит: «Я расскажу тебе кое‑что, но ты никому не говори, он не велел. И я действительно никому об этом не говорила, пока старец был жив. Так вот, Лефтерис мне говорит: «Старец пришел ко мне ночью, взял меня за руку и отвел на небеса!» Он взялЛефтериса, взял его душу, и они вместе поднялись на небеса. «Не могу описать тебе то, что я видел. Какую красоту, какие дворцы, какие богатства! Я не могу тебе описать то, что я видел там, наверху! То, что я тебе говорю, это правда». Еще отец Паисий сказал ему: «То, что я тебе показываю, всего лишь малая часть. В следующий раз поведу тебя еще выше и ты увидишь еще больше!»