авва Дорофей Array - Аскетика. Том I

Ответ.Аще два предлежат брашна, равна, то от обою прияти по малу. Аще ли же не предлежат два, то менее ценное да употребит. Аще ли сластно будет сие и предлежит вящше ценное, то паче от сего да приимет. Аще ли же не предлежит, то менее ценное и сластное да употребит, и да приимет от того, подвизаяся прошву сладости: храня же еже быти без мала. Что бо? Не ребует ли недуг многажды вещи, имущия неприятность многу? И онуждается тую прияти человек во здравие свое? Тако и аще имать сладость вещь тая, и потреба будет тоя, то подобает прияти ю. Внимати же должен есть точию человек, якоже рехом, еже не победитися бы сладостию тою. Но обаче тако да преходит, укоряя себе и осуждая уже тогда.

Вопрос 529.Понеже употребляти врача о имени Божии, якоже рекосте, несть отметно, и паки еже с верою и смиренномудрием оставити все Богови, лучше есть: глаголет же мне помысл, яко, аще случится тебе телесный недуг, то должен еси показати врачу: несть бо меры твоя без врачевств исцелети, и паки помысл глаголет ми, не сия употребити, но паче освящение святых, и сим единем довольну быти: молю тя, отче милосердый, рцы ми: что паче от сих да удержу?

Ответ.Брате, понеже вижду тя много пекущася о врачевании недугов телесных, непщую, яко отцы о сих попечения не творяху Вторый убо помысл твой лучший есть перваго: веру бо имать совершенну в Бога, а той, неверие. Ов убо имать терпение, вводящее во искусство, из негоже раждается упование оно не посрамляющее; ов же имать пренемогание, сестру малодушия, в ней же живет маловерие, матерь сумнения, отчуждающая от Бога и низводящая в погибель человеки. Ов убо, другами Божиими творит человеки; ов же врагами. Ов убо Царствия Небеснаго ходатай, ов же геенны. Ов убо возносит главу и дерзновение ко Богу и Владыце нашему дает; ов же со студом творит преклонити главу, и бездерзновенна поставляет пред Богом человека. Ов убо собирает ум, еже все свое попечение возврещи на Господа; ов же в пленение и ина зла и размышления влагает сердце человека. Ов убо в назидание творит бываемую вещь; ов же на разслабление зрящих. Ов убо разума исполнен есть, яко может Видяй сокровенныя страсти исцелити и мою страсть; ов же неразумия исполнен о Бозе: или исцелит, или ни. Ов убо мирное устроение имать и учит не унывати; ов же смущенно. Ов убо приближатися к селом и весем творит человеки, ов же удалятися сих всех. Ов убо печаль влагает в сердце и истаевати творит е; ов же благодарение, добре ходатайствующо о спасении человеков к великому Врачу, носящему недуги наша. Аз же доселе, брате мой искренне, зане ленив бых, не показах себе врачу, ниже врачевание прилагах язве: не за добродетель, но за леность, бегая от еже приближитися во грады и веси, и еже отяготити кого и сотворити, да стужает мною недостойным: бояся имущаго быти ответа в чаемую годину подобным мне. Могий же за добродетель претерпети, блажен есть: сопричастник бо бывает терпения Иова святаго. Памятствую же, яко и жены многи претерпеша, страждущия в телесных недузех, оставльшия все Богови. И стыждуся аз, именем муж нарицаяся. Кровоточивая, оставлши первое свое устроение, уразумевши, яко ничимже возмогоша ю воспользовати врачеве телеснии, имже и вся своя издаде, восприяла есть ино устроение, и притече к великому и духовному Врачу Небесному, души и телеса исцеляющему; и прежде повеления, убоявшися страсть она отбеже. И жена хананейска остави человеки мира сего, чародеи, чревоволшебники, волхвы, видящи, яко суетно бысть художество их: и пристает ко Владыце, зовущи: «помилуй мя, Сыне Давидов» (Мф. 15, 22). И от конец земли до конец ея, проповедано есть всем бывшее ей от человеколюбнаго Врача. Оставлю прочия, и поучаюся в сих, негли како возмогу позде некогда достигнути в веру онех и блаженства да не погрешу. Довлеют мне две сии на обличение студа, и несть потреба привести на среду веру и смирение сотника, яко не точию оставль врачев и инех, ко Владыце прииде, но и суди себе недостойна, еже ввести Его в дом свой, и с верою глаголаше Ему: «Слово едино рцы, и исцелеет отрок мой» (Лк. 7, 7). Велия вера, и от Спасителя нашего похвалена бысть. Сия же глаголю, себе самаго постыждая: яко не желанием желаю, не ревную, не тщуся, не припадаю: и не вем окаянный, когда постигнет мя изречение оное: когда будет призывание мое: когда приидет страшный и нещадный Ангел с прещением взяти окаянную душу мою: внегда затворится дверь и пребуду зовый с пятью девами, и никтоже мя услышит. Яко убо снедают мя ныне сия, яви есть: и яко побеждает мене уныние и леность, несть тайно. Что убо? Отчаю ли себе? Да не будет! Сей бо грех есть в смерть. Но умилостивися, брате, яко над мертвым и гробом смердящим, пролити надо мною горько слезы твоя. Вемы бо, колико пользуют, яко научил есть искус плача Петрова. И помолися о мне, сия глаголющем, не творящем же ничтоже благо. Да и на мне умилосердится благой врач и исцелит страсти моя душевныя и телесныя. Тому слава вовеки. Аминь.