Сатсварупа Даса Госвами - Путь Чхоты

- Твой братец Арджуна совсем спятил, - сказал Ямала, пристально глядя на Чхоту. - Он ругает и тебя, и все движение. Мы должны остановить его!

- Что он делает? - спросил Чхота. Ему хотелось, чтобы Ямала сел, но просить его об это было бесполезно.

Ямала возбужденно заговорил:

- Он обошел все наши шесть храмов, распуская клевету и нападая лично на тебя. Он стал совершенным демоном! Он говорит, что Нимай Прабху был со странностями, и потому наше движение ненастоящее, так как оно основано на его авторитете, и он считается нашим ачарьей-основателем.

- Кто сказал, что Нимай - ачарья-основатель? - спросил Чхота. - Я говорил…

- Я знаю. Но они-то этого не знают. У преданных появляются сомнения.

Он многим дурит головы. Ты немедленно должен что-то сделать, чтобы остановить его.

В кармане куртки у Ямалы что-то громко запищало. Это был пейджер, который сообщал, что Ямале нужно позвонить в свой кабинет.

- Я сейчас вернусь, - сказал Ямала.

Чхота вздохнул. Он не впервые сталкивался с трудностями. Он смотрел на них как на ежедневную пищу, помня, что, «если вы берете на себя решение проблем, то будете очень дороги Господу». Чхота часто цитировал слова Бхактивиноды Тхакура: «Все те трудности, которые я испытываю, служа Тебе, мой Господь, я буду почитать величайшим счастьем». Однако, услышав о новом конфликте, он вновь почувствовал, как в нем растет желание отказаться от руководства. Он был бы не прочь, чтобы кто-нибудь другой взвалил на себя эту ношу. Неужели эти трудности никогда не кончатся? Он чувствовал, что жизнь проходит, а он не становится настоящим преданным. Чхота посмотрел в окно и увидел там неторопливо прохаживающихся преданных, которые приходили в себя после большого пира. Вечером их ожидали еще театральное представление и киртаны.

В комнату вернулся Ямала.

- Это был Ранчора дас из Бербиса, - заговорил он. - Арджуна всех там будоражит. Он отпечатал листовку и раздает ее сейчас гостям, пришедшим на пир. Он заявляет, что Нимай ненастоящий учитель, а ты, Чхота, слишком много о себе мнишь и хочешь, чтобы у тебя были последователи. И у тебя слишком много денег. Как бы я хотел сейчас как следует врезать Арджуне! Он пишет какую-то ерунду: что ты для духовного лидера слишком много ешь…

Чхота засмеялся:

- Ну, по крайней мере сегодня это действительно так.

- Это не смешно. - Ямала вновь заходил по маленькой комнате. Он неразборчиво бормотал маха-мантру, и его усики при этом угрожающе подергивались.

- Нужно что-то сделать, чтобы остановить твоего брата.

- Он просто обижен на нас, - сказал Чхота, - потому что мы всегда называли его младшим. И еще, мне кажется, он чувствует себя виноватым из- за того, что мы ушли из дома и…

- Арджуна говорит, что ты пытаешься поставить себе в заслугу создание нашего движения, тогда как на самом деле это произошло лишь по милости Господа Чайтаньи.

- Это верно.

- Он даже рассказывает об одном случае, когда ты не захотел выйти из фургона, чтобы продолжить уличный киртан, и ему пришлось уговаривать тебя.

- Этого я не помню, - сказал Чхота. - Я знаю, меня можно обвинить в гордости и других недостатках, но почему он нападает на все движение? Мы все несовершенны, и даже Нимай несовершенен - он сам признает это. Мы несовершенны, но мы пересказываем совершенное послание, содержащееся в книгах Шрилы Прабхупады.

- Правильно! - воскликнул Ямала. - Именно это ты и должен сказать им.

В кармане у Ямалы опять запищало, но он не обратил на это внимания. В открытом окне появилась голова преданного. Он сообщил, что Ямалу ждут на репетицию спектакля, в котором тот играл Кази.

- Скажи им, чтобы подождали, - проговорил Ямала. Теперь он почти бегал по комнате, походя на мечущегося в клетке зверя.

Чхоте вдруг захотелось поделиться с Ямалой своими мыслями. Ему захотелось рассказать о своем желании высвободить время, чтобы добиться хоть какого-то улучшения в выполнении садханы. Казалось, критика Арджуны утвердила Чхоту в мысли, что самое важное - так или иначе развить в себе пристрастие к повторению мантры и слушанию. Однако он не решался сказать об этом Ямале, зная, что тот не увидит здесь никакой связи. «Но если преданные сомневаются в том, что я соответствую занимаемому положению, - подумал он, - то наилучшим ответом на это будет поднять свою духовную жизнь на такой уровень, чтобы меня просто не за что было критиковать.

Прабхупада часто повторял известное выражение: «Жена Цезаря должна быть вне подозрений». Если я действительно стану преданным, имеющим пристрастие к повторению Харе Кришна и чтению книг Прабхупады, я буду неуязвим. Это будет прекрасным примером для подражания, а не поводом для раздоров».