Сатсварупа Даса Госвами - Путь Чхоты

Чхота обратился к собравшимся:

- Дорогие друзья и преданные… - он вдруг вспомнил рассказ Нимая о том, как на подобные восхваления отвечали ачарьи. - Все те добрые слова, которые вы здесь произносили, описывая вайшнава, совершенно неприменимы ко мне. Я всего лишь падшая душа, заключенная в тело мыши.

Но, как и всем вам, мне посчастливилось познакомиться с учением чистого преданного, Его Божественной Милости А.Ч. Бхактиведанты Свами Прабхупады, переданным его учениками-людьми и содержащимся в его книгах. Благодаря этому все мы начали повторять мантру Харе Кришна. - Тут Чхота подумал: «Скажи им, что, если они и вправду меня любят, то они должны давать мне время на чтение и повторение мантры».

- Если моя деятельность и имеет какую-то ценность, - продолжал Чхота, - то я обязан этим всецело учению, передаваемому духовно просветленными ачарьями по парампаре, и заботливым наставлениям нашего любимого учителя, Нимая Прабху. Он был настолько терпелив и внимателен, что смог распространить сознание Кришны даже среди живых существ, не принадлежащих к человеческой форме жизни и обычно не способных к усвоению высшего знания. За это он достоин прославления. Я поделился знаниями с вами, и вы смиренно восприняли их, что благотворно сказалось на вашей жизни. Как говорит в «Бхагавад-гите» Господь Кришна, даже незначительное преданное служение - на которое, возможно, способна и мышь - может в момент смерти уберечь живое существо от величайшей опасности. Опасность заключается в том, что в следующей жизни мы можем родиться в еще более низкой форме жизни и совершенно забыть о Боге.

Поэтому я прошу вас отметить мой юбилей не прославлениями в мой адрес, а твердым решением стать единой силой, чтобы успешно практиковать и распространять сознание Кришны. Посвятим же этой цели всю свою энергию.

В ответ на эти слова мыши забили в мриданги и зазвенели караталами, а женщины громко заулюлюкали. Некоторые из тех, кто готовил в соседствующей с шатром кухне, подошли к ее дверям и высунули головы, чтобы слышать слова Чхоты.

Чхота вновь подумал: «Давай, скажи им, что у тебя в уме».

- У меня есть одна личная просьба, - продолжал он. - Если я действительно хочу служить вам и другим живым существам, я должен обладать необходимыми качествами. Однако пока я такими качествами не обладаю. Я не имею никакого пристрастия к основным духовным занятиям - к повторению мантры и слушанию. Поэтому я смиренно прошу вас: пожалуйста, позвольте мне практиковать эти основные элементы вайшнавской садханы, в выполнении которых я до сих пор не добился ни малейшего успеха. Из-за того, что я не чувствую вкуса к этим возвышенным занятиям, вся моя деятельность ничем не лучше самых заурядных дел и поистине сродни притворству. Окажите же мне милость таким вполне определенным и практическим образом, чтобы когда-нибудь я действительно научился по- настоящему повторять святые имена и читать книги Прабхупады. Только тогда я смогу убедить других делать то же самое.

На этом Чхота закончил свою речь, и все остались им очень довольны.

Преданные попросили его запевать в маха-киртане. Он знал, что мыши любят петь не меньше часа, и не был уверен, хватит ли у него на это сил, но он решил все же попытаться. Закрыв глаза, он пропел вступительные молитвы Шриле Прабхупаде и Панча-таттве, а затем начал мантру Харе Кришна. Он пел на тот мотив, который был самым первым услышанным им от Нимая. Уже через несколько минут мыши начали раскачиваться в такт пению. Чхота обычно предпочитал более спокойный киртан, во время которого можно было бы медитировать на каждую мантру. Истинная цель пения заключалась в том, чтобы произносить святое имя ми слушать его, а не в том, чтобы упиваться мелодией или замысловатыми движениями, позабыв обо всем на свете.

Однако когда танцоры заулыбались и принялись подзадоривать друг друга, в то время как барабанщики били в свои мриданги так искусно и с таким увлечением, это оказалось настолько заразительным, что Чхоте захотелось разделить их азарт.

Один мышонок пошел вкруговую по всему шатру, увлекая за собой других, и вскоре уже сотни мышей с пением семенили за ним по кругу. Другая группа образовала внутри этого круга еще один, меньший круг, в середине которого остались самые прославленные танцоры. Они начали кружиться и выделывать телом и лапами сложные фигуры, побуждая друг друга повторять за собой все новые и новые грациозные движения. Старшинство и относительно преклонный возраст Чхоты давали ему право не скакать, как остальные, и не выделывать различные па, но, наблюдая за танцующими, он по-настоящему любовался ими. Он хотел бы быть таким же раскрепощенным и иметь такие же сильные лапы. Но он, по крайней мере, мог вести мелодию, и он старался петь сейчас как можно громче. Вскоре он почувствовал в теле усталость, а ум его начал изнывать от скуки, но он надеялся, что преодолеет эту трудность. Если все эти юные преданные и даже дети и вороны могли петь с таким увлечением вот уже целый час, то почему он не был способен на это?