Сатья Саи Баба - Упанишад Вахини

В Аштадхьяйе (восьмом разделе) упанишады заключено учение о процессах эволюции ряда существ, начиная с Хираньягарбхи и далее к Кашьяпа-праджапати, Ману и Манушье (человеку). Знание этой великой родословной и ее вечной славы жизненно необходимо человечеству. Оно должно передаваться от учителя к ученику, от отца к сыну.

Эта упанишада включается в состав Ригведы. Словно драгоценные камни, сверкают ее шесть глав, где описано абсолютное Атмическое Начало. Она известна поэтому, как Атма-шатака, или Атмическая шестерка. Видение Атмана, приходящее в результате уничтожения иллюзии и незнания, становится возможным для духовного искателя именно благодаря этой упанишаде. Ее название имеет два смысла: вьявахара и вишишта. Употребленная в смысле вьявахара, она указывает на дживи, в каждом дживи Атман проявляет себя во внешнем мире с помощью органов восприятия, или джняна-индрий. Само слово «Атман» происходит от корня «ат», который, помимо прочего, свидетельствует о распространении, поглощении, движении. Следовательно, слово Атман означает всеобщую имманентность, всеобщее поглощение и вечное движение. А это и есть сам Брахман.

В состоянии бодрствования Атман воспринимает все жизненные впечатления; в стадии сновидений активность воспринимающих и действующих органов подавлена, но Атман создает свои собственные формы и имена на основе опыта и впечатлений, исходящих из внешнего мира; в стадии «глубокого сна» Атман становится имманентным всему и всеобъемлющим и играет свою главную роль — чистого блаженства, не принимая в расчет ничего, что находится внутри или снаружи. Сущность мира соответствует состояниям человека в этих трех стадиях. Ограниченный иллюзорными рамками обстоятельств, пространства и времени, Атман также может восприниматься как ограниченный и зависимый от условий, но это не есть его истинная природа. Он не имеет ни конца, ни начала. Он неизменен; Ему известно все. Он может достигнуть всего; у Него нет признаков. Он вечен, незапятнан, сознателен, свободен. Он не имеет себе равных. Он — единственный, цельный и неделимый.

Внешний мир постигается путем непосредственных ощущений, т. е. все, на что можно указать «это», «то», а также все, что различается по форме или названию, относится к понятию «Творение», или сришти. Творение означает акт и его результат; а что же тогда было до этого акта? «Идам агре, Атма ева асит» — «до него был один лишь Атман». Мир, или джагат, это некий продукт, который сначала был в скрытом состоянии, а позднее — стал явным. Будучи скрытым, он не обнаруживал себя в Атмане. Когда же возникло побуждение к множественности, тогда появилось множество имен, и все это разнообразие стало различимым. Таким образом, критерий проявленного мира — это способность к восприятию его органами чувств.

Имя — это звук, проявляющийся в слове. Когда во фразе «это — Ранга», произносится звук «Ранга», услышавший его поворачивается к человеку, на которого ему указали, и идентифицирует его с именем Ранга. Слово и его значение неразделимы. Ни то, ни другое не существовало до Творения. Поэтому Атман и непроявленный джагат недостижимы для ума, создающего формы мира. После акта творения, когда имя и форма стали сутью этого мира, все может быть определено с помощью слов и их значений. То недвойственное, которое было, есть и будет — это Атман. Проявления множественности и разнообразия в именах и формах — это джагат. Но в основе всего лежит только одна единая субстанция — васту.

Единый океан предстает иногда как пена, как бурное кипение, как большая или малая волна; так же и акт творения обнаружил видимое многообразие неизменного Единого. Многообразие связано с миопьей, невежеством. Нет необходимости класть в основу иное бытие, кроме Атмана. Невежество — миопья, или майя порождено волей Атмана. Оно неотделимо от Атмана. Сила неотделима от сильного человека, не так ли? Атман свободен от различий; он не отличен от того, что подобно ему, от того, что «не похоже» на него, он неотличим от самого себя. Он ясно и решительно провозглашается как Ека ева — только Один.

Однако понимание единства приходит не сразу. Эта идея похожа на веревку, которую принимают за змею, или на обманчивый мираж. Сам Атман ведет нас по неверному пути, представляясь миром. Все это — трюки фокусника, которым управляет воля Абсолюта. Веревка есть истинная причина иллюзии, в силу которой мы принимаем ее за змею. Атман недостижим для чувств; у него нет ни членов, ни тела. Только одно объяснение, а именно, что все это — нереальная иллюзия, сможет удовлетворить критика, задающего вопросы: как мир мог возникнуть из Атмана, который есть лишь чистое сознание?