Алексей Маслов - Лучшие притчи дзэн - обычные истории о людях необы­чайных

Чжунсин лишь поклонился в ответ.

Путы спадают

Если в твоей душе много ложного, то будет очень сложно постичь истинное. Если же в сердце есть истинное, то сложно его будет загрязнить ложным. Но изначальная природа сердца — едина, так как же его использование может быть двойственным? Так где же в таком просветленном и одухотворенном сердце, что пронизано единой мыслью, найдется место для истинного или для ложного?

Мы же извечно закабаляем и замутняем нашу изначально светлую и спокойную душу разными стереотипными представлениями о жизни. Ну и где же здесь свобода сердца?

Приход созерцания

Чаньский наставник Юаньлянь из монастыря Гуанхуэйсы, что в области Жучжоу, происходил из области Цюаньчжоу, его мирское имя было Чэнь. В тот период, когда он только начинал постигать Учение, он поселился у наставника Чжэньцзюэ. Днем он выполнял у него все работы по дому, вечером же, читая сутры, занимался духовными практиками.

Однажды его учитель Чжэньцзюэ спросил у Юаньляня:

— Какую сутру ты читаешь?

— «Вималакирти-сутру».

— И где же в этой сутре находится сам последователь Вималакирти?

Чжэньцзюэ растерялся и не нашел ничего лучшего, как спросить в ответ:

— Ну и где же здесь Вималакирти?

— Если я знаю это — замечательно, не знаю — ну и ладно, в любом случае я не могу сказать этого тебе! — воскликнул Чжэньцзюэ.

Юаньлянь почувствовал себя очень пристыженным и, попрощавшись с учителем Чжэньцзюэ, отправился в пешие странствия. Ему уже перевалило за 50 лет, а он все никак не мог достичь просветления.

Однажды Юаньлянь посетил учителя Шоушань Шэньняня, который жил в провинции Хэнань, в горах Шоушань и спросил его:

— Многие ученые люди приходили в эти драгоценные горы, но возвращались отсюда с пустыми руками. Как Вы думаете, почему так происходило?

— Перед вратами каждого дома горит огонь! — ответил наставник Шоушань.

В этот момент Юаньляня постигло великое озарение, и он воскликнул:

— Я и не сомневался в языке старого монаха всей Поднебесной!

— Так что же ты понял? — спросил Шоушань. — Ну-ка расскажи мне!

— У меня тоже есть язык! — ответил Юаньлянь.

— О, ты воистину понял! — радостно воскликнул Шоушань.

Путы спадают

Чаньское озарение — отнюдь не пустая иллюзия!

Мы можем подвергать сомнению всё что угодно, но вера приходит от самого факта подтверждения той истины, которая являет собой безграничную мудрость. Да и сами наши сомнения есть лишь проявление нашей способности различать знания.

Примечание

Вималакирти — индийский последователь, прославившийся своим праведным поведением, как считается, был современником Будды Шакьямуни и, возможно, даже посещал Китай. «Вималакирти-сутра» (полное название «Вималакирти-нидреса сутра») является апокрифическим изложением беседы между Буддой Шакьямуни и жителями Ваисали, где жил и Вималакирти. Эта сутра была переведена на китайский язык сначала индийским проповедником Кумарадживой, а позже китайским монахом Сюаньцзаном. Суть всего диалога заключена в том, что книжные знания не приносят просветления, более того — не надо за ними отправляться и в высокие горы, поскольку «перед вратами каждого дома (другое значение — «в каждой школе») горит огонь».

Приход созерцания

Был у Будды один ученик по имени Девадатта, который находился с ним в постоянном противостоянии, за что и был низвергнут в преисподнюю.

И как-то раз Будда послал к нему своего ученика Ананду с вопросом: «Спокойно ли тебе живется в преисподней?»

Девадатта, который тем временем поджаривался в геенне огненной, передал в ответ: «Хоть тело мое и находится в аду, но чувствую себя так, будто пребываю в дхиане — в высшем раю, на сердце никогда не было столь спокойно и радостно!»

Тогда Будда снова послал Ананду с вопросом: «Собираешься ли ты выйти оттуда?»

Девадатта передал ясный ответ: «Я из преисподней не выйду до тех пор, пока сюда не спустится Будда».

Озадаченный Ананда возразил:

— Но ведь Будда преодолел уже мир перерождений, он является Небесным наставником, вышедшим за пределы всех трех миров. Так зачем же ему еще спускаться в преисподнюю?

Девадатта своими словами еще более озадачил Ананду: «Если Будде здесь делать нечего, то с какой стати мне отсюда выходить?»

Путы спадают

Схватка тигра и слона не идет ни в какое сравнение с дракой зайца и лисицы. Имея сильного соперника, ни в коем случае нельзя самому проявлять слабость? Откуда сильный соперник знает, что он не так уж и силен?