Бхиккху Бодхи - Сборник лекций

Я вижу анти-интеллектуальную склонность американского буддизма естественной реакцией на чрезмерное внимание, уделяемое концептуальному изучению, что типично для западного образования. Это ведёт к изучению ради самого изучения или ради получения диплома, не считаясь ценностями нашей жизни. Отрицание интеллектуализма также коренится в романтизме и сюрреализме — в двух восставших против голой рациональности.

Однако программа изучения в классической буддийской традиции несколько отличается от западного образования. Здесь вы используете концептуальное понимание в качестве трамплина к непосредственно личностному опыту. Программа начинается со слушания «тех учений (Дхаммы), что прекрасны в начале, в середине и в конце». После слушания вы обдумываете услышанное, сохраняя это в памяти (нужно помнить, что эта традиция идёт с тех времён, когда не было письменных текстов, поэтому «удержание в уме» означало, что вначале вам нужно было запомнить учения, чтобы потом использовать их в практике). Затем вы в слух повторяете учения, чтобы они ещё больше закрепились в сознании. Далее вы их разбираете интеллектуально, чтобы понять смысл, кроющийся за этими словами, чтобы осознать каким образом Дхамма согласуется с личным опытом. Но на этом вы не заканчиваете, а должны проникнуть в смысл с помощью прозрения. Это даст прямое проникновение в учение с помощью мудрости, что основывается на практике медитации.

Какой вид практики вы осуществляли в своей медитации?

В течение первых лет в Шри-Ланке я мало практиковал интенсивную медитацию. Мой учитель не придерживался такого подхода. Он регулярно практиковал медитацию, которая входила в ежедневное расписание распорядка дня. Когда я позже стал сам практиковать интенсивную медитацию, я применял метод анапанасати (осознанность к дыханию) в качестве единственного предмета медитации. Затем, через некоторое время, я обнаружил, что ум стал сухим и жёстким, и я ощутил необходимость смягчить и обогатить медитацию другими предметами для созерцания. Таким образом, в различные периоды времени и в разных обстоятельствах я обучился практикам «четырёх защитных медитаций» — это памятование о Будде, медитация доброты (метта), созерцание непривлекательности тела, памятование о смерти. За всю монашескую жизнь я широко использовал эти четыре вида медитации. Помимо этого, я также иногда осуществлял интенсивные затворничества в монастырях Шри-Ланки и в других местах. Однако, к сожалению, из-за моих незначительных заслуг и истощающих головных болей я не обрёл каких-либо достижений, которых достоин истинный практик.

Кроме практики метты эти виды медитаций не особо популярны в США.

Что меня здесь смущает, так это использование медитации випассаны (прозрения) как самодостаточной методики, вырванной из более широкого контекста Дхаммы. Меня учили так, что медитация випассаны подобна драгоценному камню в царской короне Дхаммы. Но как и любой драгоценный камень в короне, он должен иметь оправу в виде соответствующей короны. Традиционно этой оправой является вера в Три Драгоценности, чёткое и ясное концептуальное понимание Дхаммы, вдохновение реализовать цель, поставленную Буддой. На этом фундаменте вы осуществляете практику медитации и обретаете прямое прозрение в принципы учения. Затем естественным образом появляется правильная мудрость — согласующаяся с намерением Будды — и это ведёт к реализации конечной цели.

Что вы думаете о росте популярности буддизма в этой стране?

Не трудно понять, почему буддизм нравится американцам на этом этапе нашей истории. Теистические религии утеряли своё влияние на умы многочисленных образованных американцев, а это создало некоторый духовный вакуум, который должен быть чем-то заполнен. Для многих материалистические ценности в своей основе неудовлетворительны, а буддизм — это духовное учение, которое предлагает как раз то, что нужно. Буддизм рационален, практичен, побуждает вас к экспериментам, личностно подтверждаем. Это даёт большую выгоду, которую можно реализовать в своей собственной жизни. Он предлагает высокую нравственность и интеллектуально убедительную философию. Также, что не очень хорошо, он несёт в себе некоторую экзотику, которая привлекает мистиков и эзотериков.

Большой вопрос заключается в том, следует ли нам, и если да, то до какой степени трансформировать буддизм, чтобы он совпадал с некоторыми проблемными особенностями, что имеются в американской культуре. В течение истории буддизм в целом менял формы, чтобы адаптироваться в местных культурах и менталитете, куда он проник. И всё же за этими модификациями, которые позволяли ему выжить в различных культурных контекстах, он обычно сохранял важнейшие принципы. Это может быть большой проблемой, с которой столкнётся буддизм в Америке, где интеллектуальная среда настолько отличается от всего, с чем буддизм встречался прежде, что в нашей спешке осуществить необходимые изменения могут появиться случайные разбавления или даже устранения важнейших принципов Дхаммы. Я считаю, нам следует быть предельно осторожными в вопросе нахождения золотой середины между жёсткой приверженностью к традиционным азиатским формам и чрезмерным потаканием современному западному — и особенно американскому — интеллектуальному, социальному и культурному давлению.