Евгений Гусляров - Христос в Жизни. Систематизированный свод воспоминаний современников, документов эпохи, версий историков

У. Лекки. С. 305.

Влияние Иисуса было таким огромным, что людям приходилось «становиться либо на Его сторону, либо против Него. Оставаться к Нему безразличным было невозможным».

Д. Мак-Дауэлл 1 . С. 114.

Родившись Иудеем в определенный период времени, Иисус не походит ни на одного из гениальных людей своего народа; Он не принадлежит ни к палестинской, ни к александрийской школе и одинаково господствует над иерусалимским ученым Гиллелем и эллинским Филоном. Его слова и учение нисколько не напоминают ни того, ни другого. Он Сам по Себе. То, что Он говорит, принадлежит всем временам и столь же современно теперь, по истечении двадцати столетий, как и тогда…

А. Дидон. С. 144–145.

Христос поражает и ошеломляет чувственных людей. Они не могут вписать Его в историю или примирить со своим собственным душевным миром…

Р. Эмерсон. С. 120.

Нравственно и физически, не менее как духовно, Христова вера была возрождением мира…

Ф. Фаррар 2 . С. 442.

Его свершение заключается не в том, что Он возвестил новое государство, но в том, что Он очертил нравственный идеал. Его этический кодекс обязан своими постулатами убежденности в скором пришествии Царства, а Его главная задача — сделать людей достойными вступления в него. Отсюда заповеди блаженства, в которых подняты на недосягаемую высоту смирение, бедность, кротость и мир; совет подставить другую щеку и быть «как дети малые» (не образцами добродетели!); равнодушие к экономической предусмотрительности, собственности и форме правления; предпочтение безбрачия супружеству; требование отказаться от всех семейных уз; все это — не свод предписаний, годных для обыденной жизни, но полумонашеский устав, который делает мужчин и женщин достойными божественного избранничества и вступления в грядущее Царство, где не будет ни закона, ни брака, ни половых отношений, ни имущества, ни войны. Иисус восхвалял тех, кто «оставил дом, родителей, братьев, жену или детей», даже тех, «кто оскопил себя ради Царствия Небесного». Очевидно, что все эти требования относились к преданному религиозному меньшинству, а не ко всему обществу. Цели этой этики были ограничены, но ее масштаб — универсален, ибо здесь концепция братства и Золотое Правило применялись не только к соседям и друзьям, но также и к чужакам и противникам. В ней воплотилось предвестие того времени, когда люди станут почитать Бога не в храмах, но «в духе и в истине», каждым своим поступком, а не преходящими словесами…

В. Дюрант. С. 614.

Он основал именно Царствие Божие, — я хочу сказать, царство духа, и если теперь, на лоне своего Отца, Иисус видит плоды своего дела в истории, то Он, поистине, может сказать: «Вот чего я хотел». Что создано Иисусом, что вечно останется от Него, за изъятием несовершенств, присущих всякому человеческому делу, — это учение о свободе духа...

Э. Ренан. С. 126.

Царство Иисуса есть царство любви к ближнему в ее самом необходимом проявлении — прощении…

А. Дидон. С. 429.

Чем был бы в настоящее время мир, если бы у него не было ничего лучшего, кроме сухих афоризмов и осторожных колебаний Конфуция или сомнительных принципов Платона?..

Ф. Фаррар 2 . С. 117.

Благодаря Иисусу, для самого бесцветного существования, поглощенного самыми печальными и унизительными обязанностями, был открыть выход к уголку неба. Для нашей обремененной заботами жизни, воспоминание о свободной жизни Галилеи было как бы благоуханием другого мира, как бы «росой Гормона», которая помешала черствости и пошлости совершенно овладеть полем Божиим.

Э. Ренан. С. 157.

Мысль людская ни разу еще не достигала подобных высот.

Т. Карлейль. С. 115.

Прочитав учения Платона, Сократа или Аристотеля, мы чувствуем, их специфическое отличие от учения Иисуса, то самое, какое существует между умозрением и откровением…

Дж. Паркер.

Цит. по: Д. Мак-Дауэлл 1 . С. 119.

Если бы Иисус, вместо того, чтобы основать свое Небесное «арство, поехал в Рим, отдался составлению заговоров против Тиберия или скорби о Германике, что сталось бы с миром? Суровый ли республиканец или усердный патриот, Он не остановил бы великого течения событий своего века, между тем как, провозглашая политику маловажной, Он открыл миру ту истину, что отечество еще не все, и что человек и больше и выше гражданина…

Э. Ренан. С. 127.

Его служение продолжалось всего три года — и за этот краткий срок успело вместить в себя глубочайшее из всех значений в истории религии. Ни одна великая жизнь не протекла столь стремительно, столь спокойно и скромно, в таком удалении от шума и суеты мира. И ни одна великая жизнь после своего завершения не вызывала такого всеобщего и длительного интереса…