Софроний - Духовные беседы

Опять и опять благодарю Бога, Который дает мне радость встречаться с вами…

Как бы ни была хороша дорога, водитель машины все время должен регулировать ход своего автомобиля: менять скорость, изменять немного направление или поворачивать и так далее. Так и в нашей жизни: хотя пред нами нарисован путь отцами, Апостолами и Самим Христом, все равно мы все время должны вести машину по той линии, которая должна быть выдержана, чтобы прибыть к нашей последней цели.

И вот сегодня я хочу сказать нашим новым братьям и сестрам, что не в количестве познаний сила спасения, а в образе жизни: не гностический, а этический аспект жизни нашей — вот что спасает. Спасает та любовь, которую заповедал нам Господь, когда на Тайной Вечере Он сказал: «любите друг друг»( Ин.15:17). Это совсем не значит, что мы против каких бы то ни было познаний. Наоборот, заповедь Божия понуждает нас «искать» (см. Мф.7:7) и овладеть полнотою знания, — той полнотою, которою Сам Господь является (см. Ин.17:3). Однако хотя бы и абсолютным было наше знание, и все-таки спасение не в этом, а спасение — в образе жизни. Вы уже заметили, что у меня нет порядка хронологического в беседах с вами на определенные предметы, заранее установленные, как это обычно бывает в школах богословских. Но так течет жизнь.

И вот сегодня я хочу сказать братьям и сестрам, что, хотя мы разделяем труд на физический и интеллектуальный, все равно — единство и спасение приходят только через любовь. И весьма горько отметить, что в нас живет страшная склонность к доминации и к превосходству, к тому, чтобы видеть другого низшим, — и это губит человека. Часто мы встречаемся с тем положением, что люди внешне полны информации во всякого рода областях познания, но внутренне не научились любить.

В моей книге о старце Силуане я привожу в конце жизнеописания последнее слово его. Я сказал ему:

— Жалею, что я постоянно больной и нет у меня сил посвятить больше времени богословию.

Он со свойственной ему кротостью и тихостью спросил:

— И вы считаете это великим?

Я держался с ним, сознавая, что он есть высший дар благоволения Божия о мне. И, конечно, я не мог ответить на его вопрос.

После некоторого молчания он говорит:

— Велико только одно: смириться, низложить гордость, которая мешает любить [140] См.: Архим. Софроний. Преподобный Силуан Афонский. С. 100. .

Я назвал это последним словом, потому что и Господь говорит о том же на Тайной Вечере. И апостол Павел говорит об этом: «…и я покажу вам путь еще превосходнейший. Если я говорю языками человеческими и ангельскими, а любви не имею, то я — медь звенящая или кимвал звучащий. Если имею дар пророчества, и знаю все тайны, и имею всякое познание и всю веру, так что могу и горы переставлять, а не имею любви, — то я ничто. И если я раздам все имение мое и отдам тело мое на сожжение, а любви не имею, нет мне в том никакой пользы. Любовь долготерпит, милосердствует, любовь не завидует, любовь не превозносится, не гордится, не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла, не радуется неправде, а сорадуется истине; все покрывает, всему верит, всего надеется, все переносит. Любовь никогда не перестает, хотя и пророчества прекратятся, и языки умолкнут, и знание упразднится. Ибо мы отчасти знаем, и отчасти пророчествуем; когда же настанет совершенное, тогда то, что отчасти, прекратится. Когда я был младенцем, то по-младенчески говорил, по-младенчески мыслил, по-младенчески рассуждал; а как стал мужем, то оставил младенческое. Теперь мы видим как бы сквозь тусклое стекло, гадательно, тогда же лицем к лицу; теперь знаю я отчасти, а тогда познаю, подобно как я познан. А теперь пребывают сии три: вера, надежда, любовь; но любовь из них больше»( 1Кор.12:31–13:13). Сильнее сказать невозможно.

И в слове, которое я назвал «последним словом» прп. Силуана, в очень короткой формуле заключена та же сила любви спасающей и являющейся центром всей жизни и Самого Божества. В писаниях свт. Иоанна Кронштадтского речь идет только об этом. И у многих других святых, кого мы ни возьмем, все сводится к этому. Поэтому прежде всего мы должны хранить любовь и стремиться к ней.

Если бы была любовь, весь христианский мир был бы единым по образу единства Святой Троицы. Если христианский мир разбит на части, то только потому, что христиане не хранят заповедей Господних. Столько разговоров, столько интеллектуальных усилий с каждой стороны убедить, что она владеет лучшим, ни к чему не привели в нашем веке, когда начались всемирные движения христиан.