Александр Мень - Церковь и мы

Какова же роль клирика в этом? — Она служебная. Клирики есть органы Церкви, функционально созданные для совершения операционно–материальной части таинства, но именно поэтому они не могут быть отрезаны, иначе это была бы уже магия. Таинство совершает вся Церковь, совершает Христос, совершает Его Дух. Поэтому православные богословы справедливо возражали против так называемых «тихих месс», которые были приняты раньше у католиков. Священник служил один, один совершал мессу. Очевидно все‑таки (я, конечно, не берусь судить, это не моего ума дело), что такие «тихие мессы» не должны быть совершаемы. В них есть некоторая порочность.

Правда католические богословы возражали, что священник, совершающий мессу в одиночестве, как бы мысленно в это время считает, что здесь присутствует вся Церковь, что он молится за всех, он как бы предстоит вместе со всеми. Конечно, можно принять такой поворот, поэтому я думаю, что совершаемая в одиночку литургия действительна, но все‑таки в этом есть какое‑то нарушение, это аномалия, которую следует, по–видимому, избегать.

Я думаю, это относится и ко всем таинствам. В одном из церковных документов нашего века есть такая фраза: «Евхаристия совершается всеми присутствующими руками священника»…

Почему таинство совершалось через возложение рук?

Потому что руки человека являются очень важным органом, через который передаются некие силы… Не случайно испокон века были выработаны определенные формы сложения рук при молитве. Через руки передаются некие токи, душевные, психические и даже мистические. Силы, неизвестные человеку, тоже идут через руки.

Христос исцелял словом, но, мы помним, — очень часто Он возлагал руки. Происходит непосредственный контакт, материальное прикосновение. Человек в этот момент становится проводником Духа, проводником почти в физическом, телесном смысле слова. И поскольку речь идет не о чем‑то абстрактном, а о конкретной, бытийственной силе, она должна была обязательно иметь своего материального носителя. Потому что речь идет об освящении психофизического и духовного человека, а не просто какого‑то отвлеченного существа.

Дух действует и на тело: печать дара Духа Святого освящает все тело — уши, ноздри, грудь и прочее. Именно на тело Он должен был возлагать руки, и через эти руки проходила «электрическая цепь», которая тянется века. Здесь мы уже подходим к понятию рукоположения и преемственности. Вот в такой физической преемственности был глубокий смысл…

Когда произошел переход от рукоположения к миропомазанию?

Когда выделились три степени священства (они выделились не сразу), епископ был один на очень большую общину, и он должен был совершать тогда «руковозложение» на сотни, а может быть, и тысячи людей. Тогда священники становились его помощниками и как бы уполномоченными его власти. Но они уже не возлагали руки, а помазывали елеем, освященным этим епископом. То есть он как бы вручал им реальный, материальный символ своей епископской власти.

Так же и сейчас: мы едем в епархию, получаем у епископа миро, и тогда мы — его представители. В Евхаристии священник выступает сам как член этой общины, а здесь, поскольку это специфическое апостольское таинство, связанное с Пятидесятницей, за епископом все‑таки сохраняется некая прерогатива, и священник тут играет роль вторичную — он только помазывает миром, освященным епископом.

Крещение существовало до Пятидесятницы: Христос ведь крестился через погружение в воду?

Спорный вопрос. Вы знаете, что большинство богословов (90%) считает, что крещение, которое совершал Спаситель (не Сам лично, а Его ученики) во время Его земной жизни, было приготовительным крещением, не тождественным новозаветному крещению. Так думают почти все. То есть это было, по–видимому, крещение покаяния или что‑нибудь в этом роде. А крещение во имя Отца и Сына и Святого Духа — только после Воскресения Христова.

Заповедь «идите научите все народы, крестя их во имя Отца и Сына и Святого Духа» была дана Христом после Воскресения. Так что то раннее крещение было иное, это такая посвященность…

А если бы не было схождения Духа Святого?

В этом случае не было бы Церкви, а было бы несколько верующих человек, которые, вот в таком числе, как мы тут сидим, жили бы себе в Иерусалиме, и умерли бы, у них были бы тоже какие‑то последователи… Но в общем, это был бы орден, еще меньший, чем иудаизм, поскольку он был внутри иудаизма; это была бы всего лишь горсточка людей, которая никогда бы не стала Вселенской Церковью. Только через сошествие Святого Духа Церкви была придана вот эта сила. Заметьте, что апостолы стали проповедовать только после Пятидесятницы, до этого они не способны были на проповедь.