Юрий Грачёв - В Иродовой Бездне. Книга 2

Когда он проснулся, через решетку маленького вагонного оконца проникал солнечный свет, а вагон не двигался. Заключенные, которые не спали, сказали, что поезд еще не отправляли. Пришел конвой, принес ведра с горячим кипятком. Сухой паек на время этапа выдавался заключенным на руки и состоял из хлеба, сахара и селедки. От селедки всегда хотелось пить, и скоро заключенные стали просить конвой принести еще горячей воды. Но начальник конвоя отказал: не получите до следующего раза, и никакие просьбы не помогли,

К вечеру был сформирован состав (он вез лес и заключенных), прицеплен паровоз, и поезд наконец-то тронулся. Поздно ночью он остановился около какой-то большой станции, и конвой принес воды.

Это общеупотребительное выражение, широко распространенное в тюремной (лагерной) среде, низводит свободную человеческую личность до положения бессловесной скотины. — Прим. автора.

Лева переносил жажду легко. Год пребывания в условиях следствия приучил его к какому-то особенному терпению. То же относилось и к хлебу. Свою порцию Лева аккуратно делил на три части: завтрак, обед и ужин, и никогда этому правилу не изменял.

Ехали день, другой. Куда — никто не знал. Наконец, состав прибыл на какую-то большую станцию. Огромные прожекторы освещали большие насыпи. Прибыли ночью. Все, казалось, было погружено в мрак неизвестности. Наутро заключенных высадили из вагонов, построили и погнали в город. Было ясно: это какая-то большая новостройка. В лагере этапникам сообщили, что они приехали в большой новостроящийся город будущего — Прокопьевск. Здесь были разведаны большие залежи каменного угля, и сюда со всех сторон направляли этапы заключенных, чтобы строить шахты и дома, в которых будут жить труженики нового города.

Бараки, где разместили прибывший этап, были деревянные, длинные, с двойными нарами. Ввиду холода и примитивности постройки нары располагались не у стен, как обычно, а отступя — посередине барака.

Этапников подвергли санобработке. В лагере своей бани не было, и заключенных под усиленным конвоем повели в городскую — огромный, как большой клуб, бревенчатый дом. Его тотчас оцепила охрана, и мытье началось. Горячей воды было в избытке, и это воспринималось непривычно. В обычных лагерных банях ее или не хватало, или выдавали по нормам — черпаками. А тут горячая вода текла из кранов, и никто в ней не ограничивал. Заключенные вымылись хорошо. И Лева после бани почувствовал себя особенно бодро.

Руководители лагерных работ начали опрашивать прибывших, что те умеют делать. Огородники и пчеловоды не требовались, и у Левы остался один выход — записаться к бригаду плотников: в них испытывали особенную нужду. Правда, он не скрыл от своего бригадира, что не специалист, а топором умеет рубить лишь дрова, но тот обещал научить.

После обязательной выдержки в карантине этапников разместили по бригадам. В бараке, где оказался Лева, было много казахов. Они резко выделялись среди русских заключенных своей многоречивостью: их говор не прерывался до ночи. Расположились на нарах так: русские — по одну сторону барака, казахи — по другую.

Зима в тот год стояла холодная. Частые сильные бураны сопровождались большими снежными заносами. Но заключенных вывели на работы. Окруженные тесным кольцом конвоя, они шагали по снегу. Без конца слышались крики:

— Не отставай! Подтянись! (Эта команда относилась к русским.)

— Жур-жур-жур! (что в переводе означало то же самое) — кричали казахам.

Бригада, в которую был определен Лева, состояла в основном из крестьян — тех вечных тружеников, которые привыкли работать и днем, и ночью. За работу они принялись с азартом, ведь тому, кто будет работать усердно, лагерное начальство посулило самую большую (в кило двести) хлебную пайку. К тому же ударный труд давал возможность заработать зачет рабочих дней. (При условии добросовестной работы заключенного и при выполнении нормы ему засчитывались дополнительные рабочие дни — не те, которыми мерялся его срок, а как бы вольные — сверх отсиженного срока.)

Строила бригада бараки и большие двухэтажные дома. Материалом для строительства служили деревянные заготовки стандартных размеров, различные же утеплители, рамы, стекло доставлялись по железной дороге.

Учтя слабые силы Левы, бригадир зачислил его просто подсобником. Юноша подносил лесоматериалы и шлак для засыпки завалин, выполнял другую работу — делал все, что ему поручали. Не было случая, чтобы он когда-нибудь отказался. Лева помнил слова Христа: «И кто принудит тебя идти с ним одно поприще, иди с ним два» — и, следуя им, старался исполнять все добросовестно.