Фрейя Асвинн: Руны и сила женщины. Тайны северных мистерий

Как она объясняет в главе, посвященной истории, руны тесно связаны со скандинавской мифологией – с пантеоном, который христианство загнало в подполье и который пребывал там веками. Можно сказать об этом и так: древние боги были вытеснены в коллективное бессознательное и забыты там. Это как если бы люди выгнали в леса кошек, собак и других домашних животных, а потом обнаружили, что через несколько поколений они одичали, стали свирепыми и опасными. Но их суть осталась бы неизменной – кошка все равно кошка, даже если она дикая.

Нечто подобное случилось со скандинавскими богами. Результаты первых попыток восстановить с ними контакт в прошлом веке оказались зловещими. Юнг в своем эссе о Вотане, которое было опубликовано в 1936 году, писал, что «древний бог грозы и безумия, долго спавший Вотан» пробуждается «к новой жизни, словно вулкан, – в цивилизованной стране, которая, казалось бы, давно переросла Средневековье». Он описывает, как «молодежное движение» приносит овец в жертву древнему богу и как тот же дух охватывает движение нацистов. Дальнейшие события можно уподобить тому, как если бы люди прогнали свою кошку в лес, а через несколько лет увидели бы ее и сказали: «Вот наша Мурка! Давайте возьмем ее обратно!»

Полвека спустя от скандинавских богов все еще исходит ощущение дикости и величия. Многим этого достаточно, чтобы с ними не связываться. Других, например худших из нацистов, это завораживает до степени одержимости – так некоторые дразнят диких зверей, потому что привлечены их свирепостью, но не имеют уважения к их природе. Однако люди, подобные Фрейе, способны преодолеть грубую видимость и узреть суть пантеона, столь же сложного и благородного, как любой другой. Приходить так к богам означает приносить им дар нашей цивилизации.

Кроули описывает три эры религии. В эру Исиды, великой Богини-матери, боги были стихийными силами природы и почти не удостаивали людей заботой. Человек либо повиновался (например, Иегове), либо погибал. В эру Осириса мы видим других богов, гораздо более напоминающих человека. Как правило, это боги-мужчины, которые заботились о людях и страдали ради них: например, Христос, Дионис и Вотан. Эти боги требовали не выполнения буквы закона, но действий согласно его духу, и подавали пример всему человечеству. Сейчас мы входим в эру Гора и начинаем осознавать, что боги несовершенны: как говорит Фрейя в главе «О богах», сами боги меняются и развиваются. Сейчас мы не обязаны рабски повиноваться богам (как в эру Исиды) или следовать их примеру (как в эру Осириса), но говорить с ними на равных. Бог стал Человеком ради нас, теперь человечество должно осознать собственную божественность, чтобы боги стали цивилизованными. У фундаментализма или раболепия нет будущего: человек, который противостоит Гору, потому что является пацифистом по натуре, заслужит больше уважения Гора, чем тот, кто идет по головам слабых, «потому что так сказано в Каноне».

Есть нечто притягательное в том, что дикие боги возвращаются из нижнего мира. Совершенно естественно очарование их стихийной мощью, потому что она есть суть самого нижнего мира. Но неправильным будет упиваться этой мощью и так же неправильным – низводить богов до бытового уровня. Руны могут быть опасны, но сейчас нам нужны опасные идеи – чтобы найти достойный вызов, мы должны обратиться вглубь себя. Так скандинавский пантеон может вернуться во славе, чтобы занять место возле других богов, и не стать ни коммерческой новинкой, ни силой, побуждающей нас к взаимному уничтожению.

Для этого нам необходим баланс между мощью экстатического единения с рунами и безопасностью научного анализа. Я считаю, что отличный пример этого – подход Фрейи.

Я мало знаю о мифологии, истории и рунах, поэтому не могу поручиться за точность приведенных Фрейей данных. Но она того и хотела: читатель должен проверить все, что содержится в этой книге, на собственном опыте. Здесь есть достойная уважения честность: Фрейя не делает вид, что она «наследница древней традиции» или «посвященная тайного братства»; эта книга – труд человека, который изучал источники и сделал руны частью своей жизни.

Пусть эта книга принесет радость вашему духу; а если вы с чем-нибудь не согласитесь – так и отлично! Я знаю, что Фрейя обожает противоречия – а живая традиция не может быть неизменной.

Лайонел Снелл

История моего пути к рунам – или, вернее, их пути ко мне – началась в моем раннем детстве в Голландии. Лет с четырех я смутно осознавала присутствие в своей жизни того, что позже назвала магическими силами. Одно из первых таких ощущений я испытала, когда бежала по улице, распахнув руки с зажатыми в них краями плаща, чтобы он поймал ветер и я могла взлететь. Многие дети так делают, но я тогда подумала, что это очень странно, что я не могу оторваться от земли. Тело казалось очень тяжелым, и я поняла, что когда-то у меня было другое тело, умеющее летать. Я часто знала – или, вернее, предчувствовала – грядущие события; обычно это были мелочи, ничего такого впечатляющего, как чья-нибудь смерть. Тем не менее во мне было что-то, из-за чего я отличалась от других. Мои родители чувствовали это и пытались это из меня выбить. Старшие братья также били и дразнили меня – пока в мои четыре года не вмешалось государство и не взяло меня под опеку. С того дня я почти все время жила у тети, которая иногда передавала меня своим родителям, а те – моим.