Джон Ллойд - Этидорпа, или Край Земли

«Так Вы принимаете их? – спросил он».

Я колебался, так как перспектива отдать себя на ряд интервью с этим необыкновенным и таинственным персонажем показалась мне требующей рассмотрения. Он явно прочёл мои мысли, потому что поднявшись с кресла, внезапно сказал: «Дайте мне ответ сейчас же».

Не вдаваясь в обсуждения, ответил: «Я принимаю, но с условиями».

«Назовите Ваши условия, – ответил гость».

«Я опубликую этот труд или передам его для публикации другому человеку».

«Хорошо, – сказал он, – до скорой встречи». С вежливым поклоном, повернувшись к двери, которую я раньше запер на замок, он мягко ее открыл и с тихим «спокойной ночи» исчез в прихожей.

Я посмотрел ему вслед, не зная, что и думать, но резкий импульс заставил меня взглянуть на стол. Я увидел, что он забыл свой нож. С намерением вернуть его я приблизился, чтобы поднять его, но не успели мои пальцы прикоснуться к ножу, как внезапный холод потряс мои нервы. Это было не как электрический шок, а скорее как ощущение крайнего холода, мгновенно пробежавшего по телу.

Бросившись в прихожую, чтобы спуститься со ступенек, я позвал таинственное существо: «Вы забыли свой нож». Но за слабым эхом своего голоса я не услышал ни звука. Фантом ушел. Я стоял на лестнице, оставив открытой дверь. Уличный фонарь излучал неясный свет напротив дома. Я вышел и прислушался, но не было слышно ни одного звука, если исключить биение моего сердца, которое так сильно стучало, что мне казалось, будто я его слышу. На пустынных улицах не было слышно эха ни одного шага. Все было тихо, как на кладбище. Я мягко закрыл дверь, запер ее на замок и на цыпочках вернулся в свою комнату, в изнеможении повалившись в кресло. Я был более чем истощен. Я дрожал с головы до ног и не от холода, но от страшного нервного потрясения, которое самым интенсивным образом отражалось на позвоночнике и казалось вспыхивающим вверх и вниз по спине, вибрируя как лихорадочный пульс. Эта активная боль сменилась чувством замороженного оцепенения. Не знаю, как долго я сидел, пытаясь успокоить себя и сдержанно подумать о ночном происшествии. Постепенно я восстановил свои нормальные ощущения и, направив свою волю по каналу трезвого размышления, я сказал самому себе: «Не может быть никакой ошибки в отношении его посещения, ибо нож, как свидетель факта, здесь. Это безусловно, и я обеспечу свидетельство всех событий». С таким размышлением я повернулся к столу, но к своему изумлению обнаружил, что нож исчез. Одного этого чуда было достаточно, чтобы начали выступать из каждой поры кожи холодные капли пота. Мой мозг пришел в смятение и, зашатавшись в кресле, я закрыл лицо руками. Не помню, как долго я сидел в таком положении. Знаю только, что начал сомневаться в своем психическом здоровье и подумал, не этим ли путем люди сходят с ума. Не мои ли это особые привычки к изоляции, нерегулярному и интенсивному обучению, безответственному проживанию, вдохновили к такой выбивающей из седла причине? Конечно, были все основания так полагать, и, тем не менее, я все-таки был способен думать трезво и уверенно держаться единой линии мысли. Я рассудил, что психические больные не могут это делать, и постепенно страх и возбуждение ушли. Когда я стал более спокоен и собран, мой здравый смысл подсказал: «ложись в постель, спи столько, сколько сможешь, смежи веки свои, а когда проснешься отдохнувшим, подумай на досуге обо всем случившемся». Я поднялся, оставил ставни открытыми и обнаружил, что уже рассветает. Постепенно раздевшись, я лег в постель, закрыл глаза, туманно осознавая некую успокаивающую опеку. Может быть оттого, что я был физически опустошен, я вскоре потерялся в забвении сна.

Я не спал – по крайней мере, я не смог бы вспомнить свой сон, если он у меня был. Но я помню, что кто-то постучался десять раз в мою дверь, и этот стук показался мне очень громким. Эти десять ударов я считал в полусознательном состоянии. Я лежал очень тихо все время и собираясь с мыслями, отмечаю различные предметы в комнате, пока глаз не уловил ход стрелок французских часов на камине. Было несколько минут одиннадцатого и удары, которые я слышал, оказались боем молотка в гонг часов. Солнце сияло в комнате, которая была довольно холодная. Я поднялся, быстро оделся и после того, как ополоснул лицо и руки в ледяной воде, почувствовал себя значительно посвежевшим.