Пема Чодрон - Когда не везет. Советы сердца в трудные времена

Это происходит постепенно – просто запаситесь терпением. Как долго это может длиться? Я бы сказала, что до конца жизни. Мы ведь все время открываемся, глубже и глубже познавая природу человеческого страдания и мудрости, и в нас рождается больше любви и сострадания. Учение непрерывно (ведь в самые неожиданные моменты нам снова и снова встречаются бешеные сторожевые псы), оно необъятно, его хватит на тысячи жизней.

Интереснее всего то, что по мере нашего раскрытия серьезные потрясения немедленно пробуждают нас, а вот мелочи жизни застают врасплох. Как бы то ни было, следует погружаться в дискомфорт, изучать его, независимо от размера, цвета и формы. Не нужно пытаться защититься.

Практикуя медитацию, мы вовсе не пытаемся соответствовать каким-то идеалам – совсем наоборот. Мы просто остаемся наедине со своим опытом, каким бы он ни был. Если сначала у нас появляется некая возможность, а потом исчезает – это и есть опыт. Если мы иногда способны приблизиться к своему страху, а иногда обходим его стороной – это тоже опыт. «Настоящий момент – лучший учитель, и он всегда рядом», – это, пожалуй, самый ценный совет. Начните учиться прямо сейчас – просто наблюдайте за происходящим. Не отделяйте его от себя самих, будьте вместе с ним. Оставайтесь пробужденными в боли и удовольствии, в смятении и мудрости. Пусть осознанность станет частью вашей странной, необъяснимой повседневной жизни.

Теперь, когда вы знаете метод, можно приступать к самостоятельной практике. Только от вас зависит, что будет дальше. В конечном итоге, все упирается в наше желание остыть и ослабить хватку.

Медитация, которой Чогьям Трунгпа Ринпоче обучал своих последователей, называется саматха-випассана [5]. Когда Ринпоче только начал преподавать на Западе, он говорил своим ученикам, что нужно всего лишь открыть свой ум и успокоиться. Если вас начинают отвлекать мысли, просто позвольте им пронестись сквозь сознание; после этого они растворятся, а ум сам вернется в расслабленное состояние.

Несколько лет спустя Ринпоче осознал, что для многих его несложный совет оказался чем-то совершенно невыполнимым: людям не хватало знания техники, чтобы освоить этот незатейливый метод. С этого момента он начал обучать этой практике в несколько ином ключе, но суть ее осталась прежней. Он делал акцент на позе, в которой принято сидеть во время медитации, и на том, что следует обращать внимание на выдох. Позже он объяснил, что выдох – это самый естественный способ успокоения ума.

Ринпоче подчеркнул, что выдох должен быть простым, естественным, и не нужно вмешиваться в его «механику», а лишь наблюдать, но не пристально, а словно издалека. Он сказал, что дыханию следует уделить не более 25 процентов внимания, остальные 75 процентов следует направить на осознание окружающей обстановки, чтобы предметы внешнего мира не казались чем-то «чужеродным», отвлекающим от медитации. Через несколько лет он даже придумал несколько ироничный образ, сравнив медитирующего с человеком, одетым в дорогой костюм и держащим ложку, до краев полную воды. Представьте, что вы сидите в роскошной одежде, сшитой по последнему писку моды, а в руках держите ложку воды, и она вас нисколько не отвлекает. Смысл состоит как раз в том, чтобы не пытаться достичь какого-то особого состояния или отгораживаться от звуков и движений, которыми так богата обыденная жизнь. Вместо этого надо успокоиться в условиях окружающей нас действительности, какой бы она ни была, ценить весь мир и простую истину настоящего момента.

В некоторых медитативных практиках используется некий объект – что-то, к чему вы снова и снова мысленно обращаетесь, что бы ни происходило у вас в голове. Идет ли на улице проливной дождь, бьет ли град, валит ли снег, светит ли солнце или все заволокло тучами – это не важно, вы возвращаетесь к предмету медитации. В данном случае таким объектом является выдох – еле уловимый, текучий, изменчивый. Вдох – это, скорее, пауза или разрыв. Единственное, что нужно делать, – ждать следующего выдоха.

Однажды я рассказала об этой технике подруге, которая в течение нескольких лет практиковала концентрацию и на вдохе, и на выдохе, и на многих других объектах. Выслушав меня, она воскликнула: «Это же невозможно! Это еще никому не удавалось! Там же есть целая часть, когда осознавать просто нечего!» Тогда я впервые поняла, что единственная возможность все отпустить и расслабиться состояла в том, чтобы погрузиться непосредственно в эту так называемую «инструкцию о медитации». Я знаю, что некоторые мастера дзен, рассуждая о медитации, говорят о готовности умирать снова и снова. В этом и заключался смысл: с каждым выдохом появляется шанс умереть по отношению ко всему, что случилось ранее, и затем без паники расслабиться.