Патрик Данн - Азы волшебства. Принципы магического взаимодействия с миром

Такая перевернутая пирамида повсеместно применялась для написания слов силы, созданных с целью устранения лихорадки. В метафорическом смысле коды, через призму которых мы смотрим на свою жизнь, – это тоже лихорадка. Формулы и мантры помогают излечиться от нее и открывают перед нами новые возможности.

Итак, я изложил теорию, подчеркивающую важность языка и символизма в западной магии. Она не обладает научной достоверностью, но ведь любая магическая теория призвана открывать двери для новых идей и новых подходов. Данная теория подразумевает определенную космологию, то есть предположительную форму Вселенной. В рамках этой космологии потенциально существует исходная реальность, не поддающаяся описанию, – Невыразимое. Над ним простирается море недифференцированной информации, из которого исходят символы, организованные согласно кодам интерпретации. Не все символы созданы равными. Некоторые из них, именуемые метафорами, обладают такой властью над нашими мыслями, что иногда мы даже не осознаем, что это метафоры. Мы принимаем их за истину.

Лингвисты всегда ищут схемы и структуры. В ключевых лингвистических теориях рассматривается то, как, например, слова выстраиваются в словосочетания, а словосочетания – в предложения, и все это для того, чтобы свести безграничное многообразие языка к простой «базовой грамматике». Большинство из тех, кто занимается выявлением таких структур, фокусируются на уровне синтаксиса, то есть на словосочетании и предложении. Но есть и лингвисты, которые изучают, как язык работает в более крупных единицах: в нескольких предложениях, абзацах или целых рассказах и статьях. Обычно такие исследования относятся к области риторики, но некоторые ученые все же настаивают на том, что, используя методы лингвистики, можно анализировать и более крупные языковые структуры. Данная область науки называется прагматикой и дает довольно интересные результаты. Впрочем, в большинстве своем они не связаны с тематикой этой книги. Но одно научное направление имеет отношение к изучению магии – это исследование принципов, по которым происходит организация информации в нашем сознании. В работах Джорджа Лакоффа выдвигается гипотеза, согласно которой это осуществляется при помощи метафор.

Напомню, что метафора – это фигура речи, в которой одна вещь приравнивается к другой. Человек может сказать: «Мой день был сплошным кошмаром», – и это будет означать «у меня был трудный день». Метафоры интересны с лингвистической точки зрения, потому что они – формально – лгут. Но что заставляет нас воспринимать «метафорическую ложь» не буквально? Лишь немногие люди (если не брать во внимание тех, кто плохо умеет читать) подумают, что я уснул среди бела дня и мне приснился кошмар. Лингвисты говорят о том, что сама метафора подсказывает нам: в ней содержится не столько ложь, сколько некая разновидность правды. Каждая метафора имеет форму X = Y, где Х и Y – совершенно разные вещи, а знак = заменяет глагол «есть». Y можно назвать источником, Х – целью. У источника мы мысленно берем какое-то качество, применимое к Х. Говоря «Мой день был кошмаром», мы берем какие-то качества кошмара (неприятные, пугающие ощущения, возможно, сложные для понимания) и применяем их к «моему дню». Если я так скажу, то вы решите, что, вероятно, днем у меня было много работы, или мне пришлось вступить в какой-то конфликт, или я получил плохие новости. Вы вряд ли заключите, что я забыл надеть штаны или долго падал в пропасть, как это бывает в ночных кошмарах. По какой-то причине почти каждый человек способен определить, какие именно элементы источника применимы к цели.

Метафору можно рассматривать как более сильный класс символов. Символ говорит: «Х символизирует (обозначает) Y», а метафора говорит: «Х есть Y». Если свеча – это символ просветления, то вы можете сказать: «Эта свеча символизирует просветление», – подразумевая при этом: «но остается свечой». Однако в ритуале мы нередко осуществляем метафорическое приравнивание: «Эта свеча есть просветление». Некоторые буддийские ритуалы делают это различие очевидным: символически сутры, или священные писания, являются уроками, ведущими читателей к совершенству. А в ритуале они часто используются для обозначения собственно просветления, причем в некоторых школах буддизма принято просто читать названия сутр снова и снова. Символ становится метафорой, когда означающее и означаемое разделяет только глагол «есть». Соответственно, метафора в каком-то смысле более фундаментальна и могущественна, чем символ. Метафора – это сверхсимвол. Символ и то, что он означает, находятся на некоем расстоянии друг от друга, а метафора объединяет их в одно целое.