Бхагаван Раджниш (Ошо): Ближе к истине. О «Принципах трансформации ума» Атиши

Если вы заболели, вы идете к врачу, вы не идете к поэту. Поэт некомпетентен; возможно, он замечательный поэт, но это не имеет отношения к тому, что вы больны. Возможно, он замечательный поэт, но вы не зовете его, когда что-то выходит из строя у вас в ванной; вы зовете сантехника. Сантехник может вообще не быть поэтом, но здесь нужен именно сантехник. Вы не зовете Альберта Эйнштейна – возможно, он великий физик, но что он знает о водопроводе?

Выяснилось, что религия полностью заблуждалась. Она заблуждалась в том, что касалось объективного. Когда наука начала исследовать объективное, организованная религия очень испугалась. Если бы там был Иисус, он бы не испугался, он бы просто сказал: «В том, что касается объективного, слушайте науку». Если бы там был Будда, он бы сказал: «Слушайте науку».

Но на Западе, где развивалась наука, Будды не было. А таких людей, как Галилей, Коперник и Кеплер, подвергали всевозможным мучениям, потому что организованная религия, церковь очень испугались: то, что говорили эти люди, шло вразрез с их священными писаниями.

Ученые заявили, что Солнце не вращается вокруг Земли, – а в Библии сказано, что вращается. Ученые заявили, что Земля движется вокруг Солнца… Но если Библия может ошибаться в одном факте, то почему не может в остальных? Возникла проблема, возник страх.

Человека, сказавшего, что Земля движется вокруг Солнца, Ватикан призвал на суд. Галилей должен был явиться, а он был уже стар – ему было за семьдесят, он был болен, практически лежал на смертном одре – однако он был вынужден явиться в суд, чтобы объявить, что все, что он говорил, было неправдой.

Несомненно, это был человек с замечательным чувством юмора. Он сказал: «Да, если это вас оскорбляет, я объявляю, что все, что я сказал, неправда – не Земля вращается вокруг Солнца, а Солнце вращается вокруг Земли».

Все очень обрадовались, а Галилей сказал: «Однако, сэр, мои слова ничего не меняют. Земля по-прежнему будет продолжать вращаться вокруг Солнца – мое заявление ничего не меняет! Если мои слова вас оскорбляют, я могу взять их назад, я могу их опровергнуть. Если вы хотите, чтобы я написал другой научный труд, я могу сделать и это. Однако это ничего не изменит. Кого интересуют мои заявления? Не Солнце и не Землю».

Организованная религия пыталась убить науку – но не смогла, поскольку истину нельзя убить. Постепенно, постепенно наука завладела всей территорией объективного мира. А затем естественное стремление ума… Наука начала заявлять свои права на то, что ей принадлежать не может. Наука впала в то же самое заблуждение, что и организованная религия, утверждавшая: «Мы правы также и в том, что касается объективного мира». Это было неверно. В том, что касается субъективного мира, религия действительно права; она права в том, что касается самой глубокой сути Существования. Однако религия не права в том, что касается периферии этой сути, – это не ее область. Тем не менее, религия утверждала, что она права в отношении и того, и другого.

То же самое стало происходить с физиками, химиками и другими учеными. В начале нашего столетия наука стала очень самонадеянной – та же самая самонадеянность, только авторитет от священников перешел к ученым. Ученые начали заявлять: «Бога не существует, души не существует, сознания не существует, и все это – чушь».

Человечеству всегда была присуща такая самонадеянность. Пока мы ничему не научились. Мы снова играем в ту же игру. Когда наука стала слишком высокомерной, религия, естественно, начала защищаться. Она проигрывала, и она перешла к обороне. Поэтому религия пытается присвоить себе все, что открывает наука. Религия пытается каким-либо образом подогнать это под себя, поскольку единственная возможность выжить для нее сейчас состоит в том, чтобы доказать свою научность.

Поначалу дела обстояли как раз наоборот. Чтобы ученый мог выжить, единственным способом для него было доказать, что все, что он открыл, соответствует священным писаниям, что это подтверждает писания, что это не идет с ними вразрез.

Теперь все обстоит прямо противоположным образом. Теперь, чтобы религия могла существовать в этом мире, ей приходится все время считаться с наукой. Что бы ни открыла наука, религия тотчас же приспосабливается к этому и пытается доказать, что «это именно то, что мы говорили всегда».

Эта теория «большого взрыва» не имеет ничего общего с позицией религии и с ее теорией творения. В теории «большого взрыва» нет Бога, все происходит самопроизвольно; это не творение, запомните, потому что в этом отсутствует творец.