Мать Array - Духовное устремление. Из работ Шри Ауробиндо и Матери

Далее, наше отречение, очевидно, должно быть отречением внутренним; особенно и главным образом отречение от привязанностей и притязаний желания в чувствах и сердце, эгоистической воли в мысли и действии и эгоизма – в центре сознания. Ибо эти вещи представляют собой три узла, которыми мы связаны с нашей низшей природой, и, если мы можем полностью отречься от них, нет ничего другого, что могло бы связывать нас. Поэтому привязанность и желание должны быть полностью отвергнуты; ни к чему в мире мы не должны быть привязаны: ни к богатству, ни к бедности; ни к радости, ни к страданию; ни к жизни, ни к смерти; ни к величию, ни к ничтожности; ни к пороку, ни к добродетели; ни к другу, ни к жене, ни к детям, ни к стране, ни к нашей работе и миссии; ни к небесам, ни к земле; ни к чему, что существует на них или за их пределами. И это не значит, что нет ничего, что мы будем любить, ничего, в чем мы будем черпать наслаждение; ибо привязанность – это проявление эгоизма в любви, а не сама любовь, желание – это ограничение и ненадежность, опирающиеся на жажду удовольствия и удовлетворения, а не поиск божественного наслаждения в вещах. Мы должны обладать всеобъемлющей любовью, покойной и вместе с тем вечно интенсивной за пределами краткого бушевания самой яростной страсти; наслаждением во всем сущем, коренящимся в наслаждении в Боге, которое относится не к формам вещей, но к тому, что они скрывают в себе и что объемлет вселенную, не попадаясь в ее сети.

Мы увидим, что смысл, который мы придаем идее отречения, отличается от значения, в настоящее время приписываемого ей. Сейчас ее значение есть самоотрицание, пресечение удовольствия, отвержение объектов удовольствия. Самоотрицание – обязательная дисциплина для души человека, поскольку его сердце порабощено невежественными привязанностями; пресечение удовольствия необходимо, потому что его чувства затянуты и скованы грязным медом чувственного самоудовлетворения; отвержение объектов удовольствия налагается потому, что ум фиксируется на объекте и не оставляет его, чтобы пойти за его пределы и внутрь себя. Если бы человеческий ум не был настолько невежествен, опутан привязанностями, скован даже в своем беспокойном непостоянстве, обманут формами вещей, в отречении не было бы необходимости; душа могла бы странствовать на пути блаженства, от меньшего восторга к большему, от радости к более божественной радости. В настоящее время это неосуществимо. Он должен отказаться изнутри от всего, к чему привязан, для того чтобы обрести то, что все это представляет собой в своей реальности. Внешнее отречение несущественно, но даже оно необходимо на время, неизбежно в отношении многих вещей и иногда полезно в отношении всего; мы можем даже сказать, что полное внешнее отречение – это стадия, через которую душа должна пройти в определенный период своего развития – хотя это всегда должно происходить без самовольного насилия и неистового самоистязания, которые являются оскорблением Божественного, пребывающего внутри нас. Но в конце концов отречение или самоотрицание всегда представляет собой лишь инструмент, и период его использования проходит. Отвержение объекта перестает быть необходимым, когда он больше не может порабощать нас, потому что то, чем душа наслаждается, это уже не объект как объект, но Божественное, которое он выражает; пресечение удовольствия перестает быть необходимым, когда душа прекращает искать удовольствия, но обладает восторгом Божественного во всех вещах и явлениях равным образом без необходимости личного или физического обладания самой вещью; самоотрицание утрачивает свою сферу, когда душа перестает требовать чего бы то ни было, но сознательно подчиняется воле единого «Я» во всех существах. Именно тогда мы освобождаемся от Закона и оказываемся в свободе Духа.

Мы должны быть готовы оставить позади на пути не только то, что мы заклеймили как зло, но и то, что, как нам кажется, является благом, но все же оказывается не единственным благом. Есть вещи, которые были благотворными, полезными, которые в свое время могли казаться единственным желанным достижением, и тем не менее когда их дело сделано, когда они достигнуты, они становятся препятствиями и даже враждебными силами, когда нас призывают превзойти их. Существуют желанные состояния души, на которых опасно остановиться, после того как мы овладели ими, потому что в таком случае мы не пойдем дальше к более обширным запредельным Божьим царствам. Даже за божественные реализации не надо цепляться, если они не являются божественной реализацией в ее высочайшей сути и полноте. Мы не должны успокаиваться ни на чем меньшем, чем Все-Сущее, ни на чем низшем, чем высочайшая трансцендентность. И если мы сможем быть таким образом свободными в духе, мы откроем все чудо Божьих деяний; мы обнаружим, что, внутренне отрекшись от всего, мы не утратили ничего. «Отказавшись от всего этого, ты сможешь наслаждаться Всем-Сущим». Ибо все для нас сохраняется и восстанавливается, но будучи чудесным образом измененным и преображенным в Его Все-Благое и Все-Прекрасное, в Весь-Свет и Все-Блаженство Того, кто вовеки чист и бесконечен, кто являет собой чудо и таинство, не преходящее в веках.