Шри Ауробиндо - Шри Ауробиндо. Синтез йоги – I

По самой своей природе душа, или психическое существо, обращено к божественной Истине как цветок подсолнуха – к солнцу; оно приемлет и всегда устремляется ко всему божественному или следующему по направлению к божеству и отворачивается от всего, что извращает или отрицает его, от всего ложного и небожественного. И всё же изначально душа – это лишь искра, которая постепенно разгорается и превращается в божественное пламя, сияющее в глубоком мраке; она большей частью скрыта в своем внутреннем святилище, и чтобы проявить, обнаружить себя, она должна оказать воздействие на ум, жизненную силу и физическое сознание и сделать их, насколько это возможно, средствами своего выражения. Обычно ей, в лучшем случае, удается осветить своим внутренним светом их внешнюю активность и, благодаря присущей ей утонченности и чистоте, в какой-то степени изменить то состояние непроглядной темноты и хаоса, в котором они пребывают. Даже в случае сформировавшегося психического существа, способного выражать себя в жизни непосредственно, оно, тем не менее, остается у большинства людей, за исключением немногих, лишь малой частью существа – «величиной с большой палец руки», по выражению древних провидцев, – и эта часть не всегда может возобладать над темнотой и невежественной скудостью физического сознания, ошибочной самоуверенностью разума или же самодовольством и необузданностью витальной природы. Эта душа вынуждена мириться с человеческой ментальной, эмоциональной и чувственной жизнью в ее обычном виде, со всеми присущими ей отношениями, видами активности, привычными формами выражения и способами действия. Ей приходится прилагать большие усилия, чтобы отыскать и развить божественный элемент, скрытый во всех этих проявлениях относительной истины, искаженной неизбежной примесью заблуждений: в этой любви, вынужденной служить удовлетворению вожделений животного тела или угождать прихотям витального эго, в этой заурядной жизни среднего человека, в которой редкие проблески божества перемежаются мрачными вспышками демона и зверя. И хотя сущность ее воли является безошибочной, она вынуждена, зачастую под давлением своих инструментов, мириться с ошибками в действиях, с неверной направленностью чувств, с неправильным выбором личности, с неточностями в формах изъявления своей воли, с неблагоприятными обстоятельствами, в которых должен быть выражен ее безупречный внутренний идеал. И всё же ей присуща определенная интуиция, которая делает ее более надежным проводником, чем даже самые высокие побуждения разума и чувств, и через видимые ошибки и преткновения ее голос все же может вести лучше, чем точные суждения ума и доводы рассудка. Этот голос души не является тем, что мы называем совестью, так как совесть – это лишь ментальная, нередко целиком зависящая от условностей и ошибочная подмена голоса души; это – более глубинный и редко слышимый зов, и всё же, когда он достигает нас, самым мудрым решением будет следовать ему: лучше блуждать в неизвестности, слушаясь тихого зова своей души, чем идти, казалось бы, прямой дорогой, руководствуясь указаниями рассудка и внешними моральными принципами. Но только когда жизнь обращается к Божественному, душа может действительно выйти вперед и подчинить своей власти внешние составляющие существа; ибо для нее, искры Божественного, расти и превращаться в пламя любви к Божественному, охватывающее всё существо, является подлинной жизнью и смыслом существования.

На определенной стадии йоги, когда ум в достаточной степени успокоен и перестал на каждом шагу полагаться на безошибочность собственных суждений, когда витал утихомирен и обуздан и уже больше не настаивает постоянно на своей неразумной воле, своих требованиях и желаниях, когда физическое сознание в достаточной степени изменено и уже не хоронит в своих глубинах внутреннее пламя под толщей мирских интересов, темноты и инертности, тогда сокровенное существо, погребенное внутри нас и ощущаемое лишь как слабое влияние, да и то в редких случаях, получает возможность выйти вперед и, озарив своим светом остальные части, взять на себя руководство садханой. Его суть – всецелая устремленность к Божественному или Высочайшему, целенаправленная и вместе с тем пластичная в своих движениях и проявлениях. Оно не сковано жесткой прямолинейностью, свойственной целеустремленному интеллекту, не подвержено одержимости господствующей идеей или побуждением, присущим целенаправленной витальной силе. В каждое мгновение с гибкой безошибочностью оно определяет путь к Истине, автоматически отличает правильный шаг от ложного, освобождает божественное или обращенное к Богу побуждение от липкой примеси небожественного. Подобно лучу прожектора, его светоносное действие выявляет в природе человека всё, что необходимо изменить; в нем горит пламя непоколебимой воли, настойчиво ищущей совершенства, алхимического преображения всего внутреннего и внешнего существования. Повсюду оно прозревает божественную суть, отвергая любые маски или обманчивые внешние обличья. Оно настаивает на стремлении к Истине, к силе, воле и власти, к Радости, Любви и Красоте – но к Истине непреходящего Знания, которая превосходит чисто практическую и преходящую истину Неведения; к радости внутренней, а не просто к витальному удовольствию – ибо оно, скорее, предпочтет очистительные страдания и горести, чем низменные наслаждения; оно жаждет любви, устремленной к духовным высотам, а не прикованной к столбу эгоистических пристрастий или утопающей ногами в грязи вожделений; к красоте, вновь возведенной на свой престол жрицы, раскрывающей тайны Вечного; к силе, воле и власти, являющимся орудиями беспредельного Духа, а не жалкого эго. Его воля направлена на божественное преображение жизни, на выражение в ней высшей Истины, на посвящение ее Божественному и Вечному.