Владимир Рохмистров - Книга Магов (сборник)

Гермес . Строитель мир построил не рукотворно, но словом Своим. Нужно Его представлять себе как везде и всегда сущего, как начинателя всего, как одного и единого, тварей создавшего волей Своею. Тело Его ни ощутимо, ни зримо, ни измеримо, ни протяженно, ни подобно какому-либо иному телу. Он – ни огонь, ни вода, ни воздух, ни дух, но все от Него исходит. Будучи благ, Он хотел создать мир для себя и украсить землю. Украшением божественного тела поставил Он человека, душу бессмертную и смертную. Человек преобладает над животными рассудком и разумом; он рожден для созерцания деяний Бога, восхищения ими и познания Творца. Бог распределил всем людям рассудок, но не разум, не потому, что иным позавидовал, ибо чужда Ему зависть, она рождается в душах людей неразумных.

Тат . Почему же, о отец, не распределил Бог разума всем?

Г. Он хотел, о сын мой, поставить его среди душ, как цель для достижения.

Т. И где Он поставил его?

Г. Он наполнил им великий кратер и вручил его посланцу, повелевая ему так взывать к сердцам людей: «Креститесь, если можете, в кратере, вы, верующие в возвращение свое к Пославшему его, вы, знающие, зачем вы родились». И те, что ответили на призыв и крещены были в Разум, обрели Ведение и стали посвященными Разума, людьми совершенными. Те, что не поняли Его, обладают рассудком, но не разумом и не знают, для чего и кем они образованы. Ощущения их подобны ощущениям безрассудных животных. Состоя лишь из страстей и желаний, они не восторгаются достойным созерцания, они предаются удовольствиям и влечениям тела: и мнят в этом цель человека. Но получившие дар Божий, те, о Тат, судя по деяниям их, бессмертны и не смертны более. Разумом объемлют они все, что на земле и на небе, и то, что может быть превыше неба. На достигнутой ими высоте они созерцают благо, и это зрелище заставляет их считать невзгодою их земное пребывание. Презирая все плотское и бесплотное, стремятся они к Одному и Единому. Таково, о Тат, наущение разума: созерцать божественное и постигать Бога. Таково благодействие божественного кратера.

Т. Я также хочу креститься в нем, о отец.

Г. Если не станешь ненавидеть тела своего, о сын мой, не можешь ты возлюбить самого себя. Возлюбив самого себя, обретешь разум и тогда получишь знание.

Т. Что хочешь ты сказать, о отец?

Г. Невозможно, о сын мой, быть приверженным вкупе к смертному и к божественному. Естества бывают телесными или бесплотными; тем и отличается смертное от божественного; нужно избрать то или другое, ибо нельзя примкнуть к обоим купно. Когда выбор сделан, отвергнутое являет силу другого; избрав лучшее, сперва получают прекрасную награду и к тому же являют свое благочестие к Богу. Дурной выбор гибель для человека, но без вины Бога; лишь подобно праздногуляющим на дорогах проходят миром, влекомые наслаждениями тела.

А потому, о Тат, благо, от Бога исходящее, в нашей воле, да примем мы его без замедления. Зло идет не от Бога, оно исходит от нас самих, предпочитающих его добру. Ты видишь, о сын мой, сколько тел нам нужно пройти, сколько демонских хоров и звездных обращений, чтобы прийти к Богу Одному и Единому. Благо недоступно, бесконечно и беспредельно; само по себе оно не имеет начала, но для нас оно как бы имеет его в Ведении. Ведение не есть, в сущности, начало блага, но чрез него мы приходим к току. Примем же его руководителем – мы пройдем чрез все преграды. Трудно покинуть настоящее и привычное, чтобы вернуться на старые пути. Призраки обольщают нас, [мы] отказываемся верить в незримое: дурные вещи явны, благо – незримо очам, ибо не имеет ни вида, ни облика: оно подобно лишь себе самому и от всего прочего отлично. Бесплотное не может проявиться телу. Вот в чем самоподобное отличается от разновидного и чем разновидное ниже самоподобного.