Павел Бондаровский - Будущее в три счета. Гадание по Книге перемен

Лессинг однажды заявил, что «шахматы – слишком игра для науки и слишком наука для игры» . Бенджамин Франклин в очерке «Нравственность игры в шахматы» указывал на таинственную взаимосвязь между шахматами и жизнью, а Мигель Сервантес высказался еще определеннее: «Жизнь – это шахматная партия» .

Крупнейший русский мастер первой половины XIX века А. Петров отмечал, что «шахматную игру часто уподобляли жизни человеческой, и сравнение шахмат с людьми создавало некогда обширное поле к нравственной деятельности» .

Однако наиболее близко к тому, на что, приводя все эти цитаты, намекает автор, подошел известный русский драматург Леонид Зорин. «…Меня всегда мучил вопрос: какова все-таки руководящая идея, заключенная в этой игре? – писал он. – Да и игра ли это? Должно же быть некоторое высшее назначение в этом великом изобретении?..» Не в том ли изначальная и руководящая идея шахмат, «что они являют собой гениально созданную модель жизни с ее вечной борьбой, с ее взлетами и падениями, с частой необходимостью все начинать сначала, упав, подняться и идти дальше?..»

В высшей степени закономерным представляется, что именно драматург высказывает подобное предположение об изначальной идее, главном предназначении шахмат. Ведь если, по Дюле Хернади, «И-Цзин» создан для того, чтобы заставить заговорить «дневник жизни», записанный на «свитках» молекул ДНК, то не предписывалось ли шахматам инсценировать тот же самый «дневник» и стать зримой, действующей «моделью жизни», моделью, построенной по «чертежам», содержащимся в таинственной китайской «Книге перемен»?

Древнейшие времена – пора раннего детства человечества, когда в сказки верилось больше, чем в были, когда поступки диктовались скорее природными потребностями, чем разумом, и когда разум был еще чист и свободен, поскольку не знал тех дальних и ближних границ, которые впоследствии установил сам себе. Мы в принципе знаем об этом парадоксе эволюции нашего разума, но часто забываем о нем, путешествуя по Истории. С нашей современной техникой мышления, отягощенной всевозможными внешними и внутренними табу, мы погружаемся в тот или иной век и оттуда начинаем восхождение к веку нынешнему. Но кто нам сказал, что история развивается снизу вверх? Где они, эти «верх» и «низ» во Вселенной? Чисто условные, нами же установленные и нас же вводящие в заблуждение понятия.

«Путь в прошлое так же беспределен, как и в будущее» , – писал академик Б. А. Рыбаков, и поставленный им знак равенства едва ли можно заменить каким-то другим. Впрочем, правомерно утверждать и то, что пути эти в равной мере предельны. Ведь если примерно пять миллиардов лет назад Солнечная система сформировалась в том виде, в каком мы знаем ее теперь, то, как утверждают ученые, еще через пять миллиардов лет, когда Солнце истощит запасы водорода и его структура начнет изменяться, все вновь смешается и в нашем непрочном доме. В известном смысле мы сейчас на вершине горы, откуда любая дорога ведет к подножию. Но можно представить и по-другому: человечество в данный момент – акробат на проволоке, находящийся в середине пути, где точка, еще хранящая тепло его предыдущего шага, и та, на которую он только намерен ступить, одинаково выше его нынешней точки опоры.

Всякое сравнение хромает, однако второе хотя бы лишено хронологического шовинизма, поскольку утверждает: прошлое и будущее всегда и во всех отношениях богаче настоящего. Правда, если о будущем можно только гадать, то о прошлом мы кое-что знаем.

Относительно многое известно и о древнейшем прошлом Китая, где были сделаны удивительные для тех времен изобретения и открытия. Уже во втором тысячелетии до н. э. в бассейне реки Хуанхэ были известны техника выплавки бронзы, гончарное ремесло, производство керамики, прядение и ткачество. В 105 году в Китае появились первые образцы бумаги, а в VII–VIII веках зародилось книгопечатание. Во времена легендарных правителей Фу Си и Хуан-ди (соответственно в XXIX–XXVIII и XXVI–XXV веках до н. э.) были изобретены рыболовные и охотничьи снасти, компас, циркуль, многие виды оружия, применявшиеся и в Средневековье. Но особенно примечательны открытия и достижения древних китайцев в области астрономии и медицины. Как свидетельствуют исторические документы, в третьем тысячелетии до н. э., а точнее – даже во второй его половине, в Китае велись систематические наблюдения Солнца и Луны, звезд и метеоров. Все это – с применением математических методов. В результате таких наблюдений была определена продолжительность года в 365 и ј суток. В 350 году до н. э. в Китае был составлен первый в мире звездный каталог, содержавший сведения о положении сотен звезд и созвездий.