Сергей Салтыков - Проект «Земной разум». Часть 2

После завершения этой части своего рассказа Михаил сделал еще более длинную паузу. Он снова отошел к удочкам, но проверять их не стал. Несколько минут неподвижно простоял на краю берега, задумчиво глядя на воду. Чувствовалось, что рассказ дается ему нелегко и он снова оказался перед очередным выбором. Вернувшись, виноватым голосом повторил, что не может рассказать мне все детали и результаты своих научных разработок. Снова сослался на мою и свою безопасность. Боясь, что его рассказ на этом и закончится, я стал его успокаивать и, забегая наперед, попросил, вместо технических подробностей, хотя бы вкратце остановиться на главных результатах и отношении к ним его научных руководителей. После непродолжительных колебаний, племянник согласился рассказать о двух конкретных экспериментах, уточнив при этом, что они нужны для понимания не только сущности Кванта, но и той ситуации, в которой он оказался в результате своих научных изысканий.

Первый эксперимент он проводил втемную, используя самые секретные и недоступные ресурсы Министерства Обороны. Поставив цель выявить и зафиксировать структуру и функции составляющих элементов Кванта, сразу же исключил из своего научного арсенала общепринятые методы моделирования и математического анализа. То, что предполагал и искал Михаил, он желал не доказать теоретически и убедить в том других, а увидеть собственными глазами, ощутить собственным нутром, если такое возможно – потрогать собственными руками. В первую очередь для того, чтобы разобраться с самим собой, объяснить самому себе все свои отличия от окружающих его людей. Поэтому, основную цель своих исследований он с самого начала тщательно и надежно скрывал от всех: руководства, коллег, контролирующих и проверяющих инстанций.

Всю планируемую работу заранее разбил на автономные, внешне ничем не связанные друг с другом экспериментальные куски – этапы. Часть исследований отдал коллегам и студентам из университета, часть – разделил между исследовательскими центрами и лабораториями МО и МЧС, главные, ключевые куски работы оставил за собой. Параллельно, остро ощущая нехватку собственных знаний по нейрофизиологии и биохимии, квантовой физике и электротехнике, высшей математике и кибернетике, усиленно занимался самообразованием. Список заказываемых в научных библиотеках монографий и перечень посещаемых интернет-ресурсов, сбивал с толку не только непосредственных научных руководителей, но и самых опытных и дотошных опекунов-контролеров из ГРУ. Когда они начали допытываться, зачем ему понадобились свежие отечественные и зарубежные научные разработки по теории познавательной деятельности и нейро-лингвистическому программированию, ни секунды не колеблясь, ответил, что кроме подопытных и экспериментальных животных, ему предстоит многому обучить и их инструкторов. В этом ответе не было ни капли неправды. Была лишь некоторая недосказанность и небольшое смещение акцентов.

Свою основную линию по разработке новых методик дрессировки и тренировки животных, он выполнял безукоризненно. И хотя тратил на нее всего лишь десятую долю сил и времени, все были довольны результатами. И заказчики из МО и МЧС, и научные руководители, и ассистенты с инструкторами. Никто из них даже не догадывался о том, что Михаил параллельно реализует в этих разработках несколько дополнительных, собственных целей. В частности, добиться если не полного исключения, то хотя бы максимального уменьшения летальности животных, используемых в подготовке и проведении разведывательно-диверсионных акций.

Главной преградой для достижения этой цели оказались вовсе не уровень развития нервной системы и качество дрессировки подготавливаемых животных, а несостоятельность интеллекта и психики, низкий моральный уровень их дрессировщиков и инструкторов. Так что, больше обучать и воспитывать приходилось не четверолапых, а двуногих своих подопечных. Делал это Михаил в такой незаметной, мягкой и ненавязчивой форме, что все они искренне любили и уважали его и как специалиста, и как человека. Иногда, сами того не ведая, помогали и защищали его от подозрений коллег и командиров. В таком же ключе он общался и со своими многочисленными знакомыми из военной и научной среды. Именно такой подход позволил ему блестяще спланировать, организовать и осуществить свой главный эксперимент, который сам для себя обозвал абсурдным словом «микроскопотелескоп».