Тарлан Магеррамов - Путешествие в пространство событий

– Может, они знают, куда переехало бюро? – предположил Эжен.

– А может, они его поглотили, и теперь оно обитает у них в подвале? – сказала Анна с изрядной долей раздражения.

– Тем лучше. Значит, просто спустимся в подвал.

Но до подвала они не добрались. Кафе пустовало. Не было видно даже официантов – только за столиком в самом дальнем углу играли в карты двое мужчин. Лицо одного из них показалось Анне смутно знакомым.

Пока супруги и даже голубь (в силу анатомических особенностей у него это выходило гораздо лучше) вертели головами в поисках персонала, до них донесся разговор игроков.

– Брось отпираться, – насмешливо говорил один, – все знают, что ты придумал теорию группировок, когда, торопясь в оперу, перепутал левый и правый ботинок. И в результате тебе было так неудобно, что, вместо того, чтобы наслаждаться музыкой, ты думал только о том, самый ли ты несчастный человек на земле или где-то есть такой же мученик в неправильно надетой обуви…

– Нет! – кипятился второй. – Ты прекрасно знаешь, что все это было не так. Ты сам же и придумал эту дурацкую версию! А на самом деле эта теория – плод долгих размышлений над внешней случайностью статистических данных и «Искусством комбинаций» Раймонда Луллия. И вообще, не езжу я ни в какую оперу, и даже из дома по вечерам почти не выхожу, чтобы не подхватить бронхит.

Но первый мужчина лишь продолжал посмеиваться.

– Кстати, ты опять проиграл, Баральт. Гони мой выигрыш.

Тот, кого звали Баральтом, в сердцах стукнул кулаком по столу.

– Ты жульничаешь, Хорхе! Как тебе только не стыдно – жульничать, зная, что я и без того никудышный игрок. Это ты нарочно меня таким придумал – не умеющим играть в карты и склонным к бронхиту.

Анна аж подскочила от осенившей её догадки и горячо зашептала на ухо Эжену:

– Знаешь, кто это? Вот тот, седой? Борхес. Писатель. Отец магического реализма… Кажется, я схожу с ума.

– А ты у меня мать реалистичной магии… Он разве не умер? А впрочем, неважно. Ты обратила внимания на то, о чем они говорили…?

Тут спорщики, наконец, обратили на них внимание. Проигравший и обиженный Баральт обрадовался новоприбывшим, как родным:

– Идите сюда, молодые люди, присоединяйтесь, присоединяйтесь, – замахал он им. – Сыграете с нами в бридж? А то вдвоем играть совсем неинтересно, к тому же – с этим жуликом. Ей богу, мне стыдно, что я вышел из-под пера такого прохиндея…

– Ты неблагодарная сволочь, – ласково пропел Борхес и, приподнявшись со стула, продолжил: – Разрешите представиться – Хорхе Луис Борхес. А этот крикун – доктор Баральт, правовед. Не обращайте внимания, он сегодня не в духе. А вообще-то умнейший человек – написал аж шесть томов, посвященных теории группировок. Правда, их никто не хочет читать.

– Разумеется, это ведь не твои сказочки, – буркнул задетый за живое правовед. – Серьезная научная литература никому не нужна.

Эжен с Анной сели за стол. Голубь благовоспитанно опустился на лампу и затих. Началась игра. Причем до сих пор никто из супругов и не подозревал, что они, оказывается, умеют играть в бридж…

– Вы, наверняка, не слышали о моей теории группировок, – говорил Баральт. – Эх, молодежь… Без ложной скромности могу сказать, что это гениальная теория! Правда, она пока еще в разработке, но дайте только время – я доведу ее до ума.

– Эммм… И в чем же заключается ваша теория? – спросил Эжен, не столько из вежливости, сколько чувствуя, что странная теория этого взбалмошного человека в самом деле может им пригодиться.

Доктору только это и надо было – он сразу же пустился в разъяснения:

– Вот слушайте… Все люди по всей земле, какими бы разными они не казались на первый взгляд, являются членами тайных сообществ, причем сами того не подозревая. Правда, сообщества эти существуют порой всего несколько мгновений. Например, прямо сейчас множество людей в разных уголках планеты вдыхают аромат жасмина или завязывают галстук. И эти действия объединяют их в группу! А уже через минуту эта группа распадется и образуются новые – один из тех, кто завязывал галстук станет членом группы людей, прикуривающих сигарету, а второй и третий – ищущих ключи… Эти группировки очень динамичны – они постоянно циркулируют. Малейший жест исключает нас из одной группы и делает частью другой. Хотя, конечно, существуют и более долгосрочные группировки – например, тех, кто готовится к экзаменам или спит в поезде…

«Или тех, кого выставили из дома», – мысленно добавил Эжен.