В. Донцов - Раскрытые тайны духовных практик

Для обычных нерелигиозных людей это, однако, совершенно лишнее чувство, которое большинство вытесняет из сознания как ненужное. Для творческих людей это также метод «пришпоривания», однако, только для того, чтобы по максимуму реализоваться в этом Мире, что мало отличается от эгоизма и является подменой истинного бессмертия в духе тщеславием – желанием известности не только при жизни, но и после нее.

Гордыня, между прочим, является не только смертным грехом, но и основой всех остальных, причиной падения люцифера. На деле, такое желание является отголоском древних религиозных представлений. Такая длительная память о Героях в древности являлась тем, что подпитывало их существование в загробном мире, что отражено даже в Божественной комедии Данте и многих мифах. В современной магии и эзотерике это связано с понятием эгрегора – длительно существующей «цепи» живых и умерших, поддерживающих постоянный контакт тонкого и физического Миров (лестница Иакова). Для развитых, в особенности, монорелигий, такие представления являются по существу язычеством, так как существование во всех мирах поддерживается в конечном счете Единым (Богом, безличным Дао и т.д.), на что и следует опираться в духовной практике и что только и дает истинное бессмертие.

Для определенной категории людей, однако, этот никогда для них не забывающийся опыт смерти в детстве является основой всей их последующей жизни, как активного поиска противодействия смерти, которое только и ощущается как единственное важное в жизни (что так и есть на самом деле). Для нерелигиозных лиц это прямо приводит в нашем технократическом мире к попыткам научными методами достичь бессмертия, а так как само понятие бессмертия весьма расплывчато, оно подменяется представлениями о противодействии старению, как видимой причине смерти. Среди геронтологов, выбравших своей профессией изучение старости и методов противодействия, значительная часть как раз и принадлежит к таким лицам; это по-своему фанатичные люди, целиком преданные выбранной научной идее и мало заботящиеся о карьере, деньгах и иных «радостях жизни». Не удивительно, что живя в атеистической среде, я не мог выбрать ничего иного, как поступить в медицинский институт, рассчитывая на научную победу над старением как символом смертности, что представлялось тогда как единственно возможный путь.

Уже с 8-го класса я читал все, что можно было достать по биологии и занимался в биологическом кружке, твердо зная, что мой путь – медицинский институт и исследование природы старения.

Вплоть до окончания института и первых лет работы, мистические явления занимали меня весьма мало, по существу, я вообще не знал об их существовании. Хотя моим любимым писателем был и остается Гоголь, с его удивительной мистикой, я воспринимал это как художественную абстракцию, а не живую явь. Собственно мистическими являлись лишь распространившиеся тогда слухи об НЛО, которые, впрочем, на фоне космических успехов, однозначно ассоциировались с физически существующими «инопланетянами».

Вообще, космос заменил мне мистику, религию и эзотерику, являясь символом бесконечности Мира – Вселенной. Я до сих пор с теплым чувством отношусь ко всем космическим проблемам и чувствую их своими. Космос также помогал мне в моей жизни: после института я распределялся через 3е управление Минздрава, занимающееся космосом. В отличие от остальных направлений жизни, от связанных с космосом требовались реальные глубокие знания и практические достижения, что сопровождалось в этой среде духом творчества и вольности. После института я работал в контакте с Институтом медико-биологических проблем («космическим институтом»), получал неподотчетный спирт на исследования по их темам, встречался с дублером Терешковой, разрабатывал программу психологического тестирования для испытателей-космонавтов «Марс 500» и печатался в журнале «Авиакосмическая медицина». До сих пор, среди моих знакомых, сослуживцев и прямых начальников большинство так или иначе связаны с космическими проблемами и я по большому счету считаю Космос своим домом («Мой дом среди звезд, среди свободно летящих планет»…).

В институте я полностью был занят учебой и работой в студенческом научном обществе и всякие мистические моменты, явно не коррелирующие с анатомичкой и грубой прозой плоти, меня не занимали. Тем не менее, именно в это время у меня были два ясных мистических опыта. Первый был во время поступления в институт. Во время экзамена по физике я ощутил острое затруднение в решении задачи (как оказалось потом, подкидывание нерешаемых задач является излюбленной практикой экзаменаторов, никак не озабоченных, как это отражается на эмоциональном самочувствии студента); я уже представлял, что я заваливаю экзамен, как вдруг ощутил мощную внутреннюю поддержку и образ отца; я мгновенно восстановил душевное равновесие и сдал экзамен на хорошо. Вернувшись с экзамена, я обратил внимание на красный глаз ждавшего меня отца: он сказал, что вдруг (как удалось вычислить – во время моего экзамена), он ощутил приступ моей паники и как бы протянул руку для поддержки; это обошлось ему в подъем давления и кровоизлиянием в глаз. Вообще говоря, физические проявления при телепатических контактах достаточно часты, особенно если это внезапные эпизоды у не обученных лиц.