В. Донцов - Раскрытые тайны духовных практик

Я родился за год до смерти Сталина и всегда чувствовал, что этот год был лишним в моей жизни. Я как бы старался выпрыгнуть из старого мира, который быстро заменялся совершенно новым. Мое осознание мира в определяющей мере связано с Хрущевскими временами, в которые я учился. Быстрое развитие СССР, космические успехи, выброс на прилавки книжных магазинов классики, зарубежных книг и фантастики, политические свободы – все это создавало неповторимую атмосферу великого, нового, открытого в космос Мира, который в школьном возрасте воспринимался как данность, естественное и безусловное. Мы переехали из землянки, в которой я родился, в новую 3-х комнатную квартиру 5-этажки «хрущовских времен», которую строил мой отец, будучи по специальности строителем. Город быстро строился, и за 10 лет на моих глазах стал из сборища одноэтажных домов современным цветущим городом с развитой инфраструктурой и приморской сетью пионерлагерей и пансионатов для всех жителей города.

Все, впитавшие в себя эту атмосферу открывающихся, казалось, безграничных, космических перспектив, остались в душе «60-десятниками» навсегда. Никакие последующие идеологические и политические интриги и экономические соблазны не могут вытравить из нашей души чувство реальности Большого Мира Вселенной, в который мы заглянули. Но для нашего повествования интереснее некоторые действительно мистические подробности, которые происходили со мной в детстве. Во-первых, в возрасте где-то 2-х лет, я умер.

Мы жили в продуваемой ветрами землянке и я часто простужался до самой школы. В этот раз наложились воспаление легких (а об антибиотиках тогда большинство и не слышало) и детские инфекции, которые я подхватил уже в больнице. Врач не стала ждать очевидного конца, написала эпикриз и ушла домой. Мама же держала меня на руках, смотря как дыхание малыша все замедлялось, пока не остановилось совсем. Но в какой-то миг возник глубокий вздох и дыхание восстановилось, а утром врач констатировал быстрое непонятное улучшение. Никаких ясных «посмертных» воспоминаний я не помню, хотя одно видение очень четко запомнилось на всю жизнь. Это удивительное чувство теплой уютной темноты, в которой разгорается ослепительный свет, все больше приближающийся, дающий восторг и удивительное блаженство, постепенно поглощающее все вокруг и меня самого. Это видение всегда было как бы вне времени и не ассоциировалось ни с каким конкретным периодом жизни или обстоятельствами, существуя само по себе. Как потом, уже прочитав множество текстов эзотерической литературы, я понял, это типично для осознания внетелесного опыта, протекающего вне физических законов этого проявленного мира, вне времени и пространства, которые большинство считают единственной реальностью.

Интересная путаница была и с моим именем. Меня долго не регистрировали, хотя родители остановились на имени Сережа. Однако, мой дед был категорически против и самостоятельно зарегистрировал меня как Виталий. Это имя (Vita – жизнь) в большей мере соответствовало моему будущему увлечению биологией и всей направленности моей жизни, а «Сереж» я всю жизнь неосознанно ненавидел.

Вспоминая все это теперь, я вполне допускаю, что в тот день действительно умер мальчик в теле, которое стало моим, так как я, мое сознание, вошел в оставленное тело, что и сопровождалось видением входа в ослепительный свет. Такой внетелесный опыт переживают все йоги при выходе из тела в состояние самадхи, почему их и называют дважды рожденными.

Однако, дважды рожденным я считаю себя по другой причине. Я родился 28 ноября, в день рождения Энгельса, и всегда проявлял к нему какой-то мистический интерес и почтение, с удовольствием читая его философские труды. Философия, как единственная доступная материалистическая наука в СССР, задающаяся общими вопросами о сущности и смысле Бытия, всегда привлекала меня; особенно я был захвачен учением Энгельса о происхождении человека как эволюции его из обезьяны. И вот, где-то в середине 90-х годов, когда я уже имел значительный медитативный и определенный магический опыт, в медитации я попал в чудесное место – огромный душистый сад, чудесный, наполненный удивительными ароматами и источающий блаженство и глубокое дружелюбие. Я долго бродил в нем и вдруг увидел обезьяну.