Вейл Оуэн - Жизнь высших миров

Мы поблагодарили за доброту. Итак, мы прошлись по всем главнейшим частям этой величественной обители. Это единственное слово, какое я могу для нее подобрать. Повсюду вокруг цвет смешивался с другим цветом — смело, но гармонично, и был не кричащим, а оказывал бодрящее или успокаивающее и умиротворяющее действие. Драгоценные камни и благородные металлы, красивые узоры, вазы и постаменты, колонны, драпировки из мерцающей ткани, фонтаны с плававшей в них рыбой, внутренние дворики под открытым небом, в которых росли и трава, и красивые деревья, и цветущие кустарники, все таких оттенков, что неведомы на Земле.

Во дворце мы оставались продолжительное время и посещали как Город, так и область вокруг него — область, которая в земном измерении насчитывала бы тысячи миль в поперечнике, но вся была в постоянном контакте с Городом, с его пунктами связи и с самим центральным Дворцом. Времени не хватило бы рассказать тебе обо всем. Так что я открою тебе лишь немногие подробности, и попробуй вообразить себе всё остальное, хотя я знаю, что ты в этом не преуспеешь.

Первое, что озадачило меня, было присутствие детей, ведь я полагала, что все дети воспитывались в особых Домах для них. Дама, что встретила нас, была здешней Матерью, а те, что ее сопровождали, были из числа ее помощниц. Я спросила одну из них об этих детях, которые выглядели такими счастливыми и красивыми и держались с такой совершенной непринужденностью в этом величественном месте. Она объяснила, что это были мертворожденные дети, которые никогда не дышали воздухом Земли.

По этой причине они отличались от других, рожденных живыми, даже от тех, кто прожил только лишь несколько минут. Они нуждались также в ином обращении и были способны гораздо скорее усвоить знание этих сфер. Так что их посылали в какой-нибудь дом, такой, как этот, и воспитывали, пока их ум и рост не достигали такой степени развития, чтобы они могли приступить к новому курсу обучения. Тогда, укрепленные в небесной чистоте и мудрости, они передавались в руки таких учителей, которые соприкасались с самой Землей, и обучались тому, что они не имели возможности узнать прежде.

Это было интересно для меня, и наконец я начала понимать, что это одна из причин, по которой я была послана сюда. У меня тогда могло бы пробудиться желание увидеть мое собственное дитя, именно так пришедшее в эти земли, и матерью которого я не надеялась назваться никогда… Я опустилась на траву под деревом, и закрыла лицо руками, и опустила голову на колени, и так замерла, обессиленная слишком острым ощущением восторга, которым полнилось и трепетало всё мое существо, пока я вся не начала дрожать. Добрая моя подруга не говорила со мной, но села подле меня и обняла меня за плечи и позволила мне выплакать мою радость.

Потом, когда я немного оправилась, она очень мягко сказала: «Дорогая, я тоже мать, мать одного из таких же детей. Так что я знаю, что сейчас у тебя на сердце, потому что и я тоже испытала твою нынешнюю радость».

Тогда я подняла взгляд к ее лицу, и она увидела вопрос, который я не могла задать ей, и, взяв меня за руку, она подняла меня и, по-прежнему обнимая за плечи, повела меня к роще, откуда слышались голоса играющих детей, их счастливые выкрики и смех, доносящиеся сквозь деревья — ведь я была очень слаба от всей той радости, наполнявшей меня, и как бы я выдержали еще большую радость, что меня ждала?

Дорогой мой, это было не так давно, и всё еще так свежо для меня, что оказывается трудно написать это для тебя настолько ясно, насколько мне бы хотелось. Достаточно сказать, что я нашла на этой поляне то, о чем и не ведала, и такой дар, как этот, дается в этой стране со слишком большой готовностью, чтобы человек мог бы с должным самообладанием его получить.

Я должна добавить, что, когда маленькие дети переходят сюда, они сначала приучаются к этой жизни, а потом должны получить тот опыт, которого им недостало на Земле. Чем больше подготовки они получили в земной жизни, тем скорее они посылаются довершить ее. Те, что родились мертвые, вовсе не имеют никакой земной подготовки. Несмотря ни на что, они дети Земли и, поскольку они таковы, должны когда-нибудь вернуться и получить ее. Однако не прежде, чем это будет для них безопасно, и то под должным руководством, пока они не станут настолько знающими, чтобы идти в одиночку. Их возвращение в окрестности земной сферы поэтому отложено на больший срок, а тот, кто прожил долгую жизнь на Земле, меньше должен узнать о Земле, когда он переходит сюда, и потому может переходить к другой, более высокой ступени обучения.