Армандо Торрес - Встречи с Нагвалем. Беседы с Карлосом Кастанедой

«Пердуны, с другой стороны, их полная противоположность. Раздражающие, подлые и самонадеянные, они постоянно навязываются и вмешиваются. Ухватившись за вас, они уже не оставят в покое. Они самые неприятные люди, которых вы когда-либо встретите. Если вы спокойны, пердун придет и взбудоражит вас, и втянет вас, и использует вас по максимуму. У них есть естественный дар учителей и лидеров человечества. Они те, кто готовы убить, чтобы остаться у власти.

«Блевуны находятся между этими двумя категориями. Как нейтралы, они не навязываются и не позволяют собой руководить. Они эксгибиционисты: рисуются и хвастаются. Они создают у вас впечатление, что они великие, но на самом деле они ничто. Это все хвастовство. Они карикатуры людей, которые слишком верят в себя, но, если вы не обращаете на них никакого внимания, они уничтожены своей ничтожностью».

Кто-то из аудитории спросил его, является ли принадлежность к одной из этих категорий обязательной характеристикой, так сказать, врожденным состоянием нашей светимости.

Он ответил:

«Никто не рождается таким, мы сами себя такими делаем! Мы попадаем в ту или инную категорию из-за какого-то крошечного инцидента, повлиявшего на нас еще в детстве, будь то давление со стороны родителей или другие неуловимые факторы. Это начинается еще тогда, и пока мы растем, мы настолько погружаемся в защиту себя, что в какой-то момент мы уже не можем вспомнить день, когда мы перестали быть подлинными и стали вместо этого актерами. Когда ученик входит в мир магов, его базовая личность уже сформирована, и ничего уже не поделаешь. Единственное, что ему остается, это смеяться над всем этим.

«Но, несмотря на то, что это наше врожденное состояние, маги могут определить, какой тип важности мы придаем себе благодаря видению, потому что процесс формирования своей натуры на протяжении многих лет в итоге вызывает постоянные деформации в энергетическом поле, которое нас окружает».

Далее Карлос объяснил, что личная важность питается той же энергией, которая позволяет нам сновидеть. Поэтому избавиться от нее – основное условие нагвализма, это высвобождает избыток энергии, который мы можем использовать; а также потому, что без этой меры предосторожности путь воина может превратить нас в сумасшедших.

«Это то, что случилось со многими учениками. Они начали хорошо, экономя свою энергию и развивая свой потенциал. Но они не осознавали, что, приобретая силу, они также подпитывали паразита внутри себя. Если мы собираемся сдаться давлению эго, предпочтительно, чтобы мы сделали это, как обычные люди, потому что маг, считающий себя важным, – самая печальная вещь, которая существует.

«Помните, что личная важность коварна; она может прятаться за фасадом почти безупречного смирения, потому что она никуда не торопится. После целой жизни практики требуется всего лишь минимальная небрежность, крошечная ошибка – и вот он снова, как вирус, который был инкубирован в тишине, или как те лягушки, которые годами ждут под песком пустыни и с первыми каплями дождя просыпаются от летаргии и размножаются.

«Учитывая ее природу, обязанность бенефактора состоит в том, чтобы атаковать личную важность ученика до тех пор, пока она не взорвется. Он не может чувствовать жалости. Воин должен научиться быть смиренным, готовясь к трудному пути впереди, иначе у него не будет ни малейшего шанса выстоять перед выпадами неизвестного.

Дон Хуан безжалостно хлестал своих учеников. Он рекомендовал быть бдительным двадцать четыре часа семь дней в неделю, чтобы контролировать осьминога по имени «я». Конечно, мы не обращали на него никакого внимания! За исключением Элихио, самого продвинутого среди учеников, остальные из нас сдались самым постыдным образом своим пристрастиям. В случае с Ла Гордой это было фатально».

Он рассказал нам историю Марии Елены, одаренной ученицы Дона Хуана, которая, как воин, обрела большую силу, но не знала, как на этой стадии контролировать свои дурные привычки.

«Она думала, что у нее все под контролем, но это было не так. В ней остался очень эгоистичный интерес, личная привязанность; она ожидала чего-то от группы воинов, и это ее прикончило.

«Ла Горда была в обиде на меня, потому что считала, что я не в состоянии вести учеников к свободе, и она никогда до конца не приняла меня как нового нагваля. Когда исчезла директивная сила дона Хуана, она начала упрекать меня в моей неадекватности, или, скорее, в моей энергетической аномалии, не имея в виду, что это тоже было командой духа. Вскоре она объединилась с Хенарос и Сестричками и начала вести себя так, будто она была лидером партии. Но что раздражало ее больше всего – это успех моих книг.