Георгий Бязырев: Книга стихов

Потушен свет на ветках кленов.

Отпели, — я и соловьи, –

Печаль любви неразделенной

И разделенной — нелюбви…

Как дождь осенний, как товарищ

Я захожу к ним иногда

На окнах черно-желтых клавиш

Сыграть про вешние года…

Бывает, я по ним тоскую:

Я их люблю — как вербы дым.

Порезанные поцелуем

Пылают губы

Моих зим…

МАЛИНОВКА

На багульном берегу Байкала

Я любви огромной ждал давно.

Звезды, словно омули, боками

Терлись о чешуйчатое дно.

Плавали в сиреневом тумане

Крыши прибайкальского села.

Девушка на первое свиданье

Маленькое сердце принесла.

Мы не знали с ней, что нужно делать?

И сидели, чистые от чувств:

Таня целоваться не умела,

Я — стеснялся, прятался за куст.

Мне бы всю ее обвить руками,

И ласкать губами до утра…

Мы сидели с красными щеками

И светились, словно два костра.

Вот уж утро приоткрыло дверцу,

Горизонт занялся впереди.

Вдруг вспорхнуло маленькое сердце,

Будто бы малиновка — с груди…

Пронеслись года —

как электрички.

Но опять про девичью красу,

Вспоминаю каждый раз, как птичка

С алой грудкой встретится в лесу.

ДО СВЯЗИ

Тебя целую в темечко,

Ты — не моя невеста.

Для дружбы нужно времечко,

А для любови — место.

Спасибо за кампанищу,

Скажу я на дорожку:

— Сильнее всех капканищей –

Твои девичьи ножки!

Еще шепну я вяжуще,

Пока мы не увязли:

— Моя ты ненавязчивая –

До связи!

ОЛЕНЬ

Олень трубил на всю округу,

Зарею обагрив рога,

Он звал ее, свою подругу,

И вдруг услышал клич врага.

И он, пути не разбирая,

Пошел на голос храбреца,

Рогами царскими ломая

Бодавшиеся деревца…

А где-то там, в распадке тихом,

Где верба распустила пух,

Насторожилась олениха,

Вся превратившаяся в слух.

И этот клич, ответный, смелый,

Заклокотал в ее крови.

Она не шла, она летела

Навстречу голосу любви.

На клич — как бабочка на пламя,

Как в реку радостный ручей!

И проплывали облаками

Сугробы талые под ней.

Из-под копыт хлестали искры,

Взлетал и падал небосвод…

Она не слышала тот выстрел,

Что оборвал ее полет.

Как бы запнулась… И в оленьих

Больших глазах —

не страх, не боль,

А выраженье удивленья:

Так вот какая ты,

Любовь?..

И перед ней, разлившись странно,

Дымилось солнце на снегу.

А эхо, ахнувшее страшно,

Пошло выстуживать тайгу.

И зверь огромный замер чутко,

Поднял рога на полпути:

Ему и хочется, и жутко

Навстречу выстрелу

идти…

НА ДАЧЕ

Опять я буду ждать тебя

На берегах у шалости,

На кружевах и скатертях,

И на камнях безжалостных.

Еще я глуп, как маленький,

Еще влюблен, как мальчик я,

В чердак, где наша спаленка,

Горячая — как валенок!

Вернешься если — счастлив я,

Приснишься только — здорово:

В осоках да на щавеле

Задышит сердце вздорное.

В саду Луна — как чучело,

На даче — тьма пурпурная,

И снова тянет чувствовать

Свечою мглу ажурную.

В каком ребре бес сиживал,

Зачем он озадачил нас?

И, как кровать бесстыжая,

Весь сад скрипит за дачею…

Меня споила бражкою

Заря — я снова «валенок»:

Так хочется с Наташкою

Засунуть ногу

в валенок!

ПРОМЧАЛСЯ АНГЕЛ

Промчался ангел, как комета,

Рассыпал по небу лучи,

И долго радугами света

Лилось сияние в ночи.

Он прилетал учить Любови

Людей в тяжелые лета —

Но утонули в море крови

Державших Землю три кита.

Дух светлый обучал на звезды

Летать и взрослых, и детей —

Но поднимались в черный воздух

С рычаньем кулаки людей.

Вернулся он к друзьям старинным

И духов удивил колосс

Рассказом про людей из глины,

Не знающих счастливых слез.

Поведал, что на Крайнем Свете,

Где жизни и не может быть,

Лишь дети, глиняные дети,

Умеют плакать

и любить…

КОНЬ

Пахнут мята и чабрец.

За глухим забором

Роет землю жеребец

В яблоках раздора.

Глазом бешено косит,

И храпит, и плачет,

От пружинистых копыт

Гнется двор, как мячик.

Конь танцует, бьет башкой

В ворота темницы,

И восходит за рекой

Ржанье кобылицы.

Грива — тысяча колец,

Очи — черносливы,

Отвечает жеребец

Лошади игривой:

«Клевером и мятой

Землю замело.

Я скакун крылатый,

Сердце — наголо.

Я не конь, я — птица,

Плачу об одном:

Спит мой друг-возница

Непробудным сном.

Ты меня за дверцу