Накануне переезда на новую квартиру, у отца случился инсульт. 26 апреля 1984 года он скончался. Брать стал перевозить вещи еще до кончины отца. При переезде разбилось зеркало, много лет до этого висевшее в коридоре.
Кстати, отец предлагал мне вместе с женой переехать с ним в трехкомнатную квартиру, а мою однокомнатную отдать брату (она была в 15-ти минутах ходьбы), но только без наших двух собачек. Мы отказались, ведь собаки были у нас на правах людей – членов семьи.
В 1990-м году, в начале сентября, меня вызвали звонком из милиции в квартиру брата. Оказалось, что он уже около недели находился в ней мертвым. Убийство было под вопросом. Дело оказалось очень темным. У брата была любовница, его бывшая слушательница в Академии МВД, а ее муж, полковник милиции даже подозревался в убийстве из ревности. Но скорее всего дело было связано с развертывающимся уголовным делом на таможне в аэропорту «Шереметьево», где тогда работала Вера, любовница брата. 10-е отделение милиции, которое вело следствие, явно спускало дело на тормозах. На квартире брата был найден бланк удостоверения сотрудника КГБ СССР, с печатью и подписью, но с пустой графой для фамилии и именем-отчеством, а также для фотографии. Я обратился в Приемную КГБ СССР с заявлением о необходимости продолжения расследования. Сотрудник КГБ, проводивший со мною беседу, принял меня сугубо официально, предельно сухо. Но когда я его разговорил, излагая суть дела, он дал мне конверт и попросил надписать на нем адресат, лично Председателю КГБ СССР, что я и сделал. На следующий день мне позвонил следователь 10-го отделения, сообщив: «Вера сказала, что вы написали заявление в КГБ». В вечер того дня, когда мне позвонил следователь, перед выводом собак на улицу, я выглянул во двор со своей лоджии. Там у большого дерева болтались трое мужчин. Я решил не выходить на вечерний прогул. После этого я прекратил все попытки добиваться истины от правоохранительных органов.
Брат не успел приватизировать свою квартиру. Я хотел попытаться оформить ее приватизацию на себя, ведь в свое время исходная жилая площадь, которая трансформировалась в смену разных квартир, выдавалась и на меня. Я уже был доктором наук, от отца осталась большая уникальная библиотека, а где хранить книги? При этом свою однокомнатную квартиру я бы отдал государству. Зам. Председателя Совета Министров СССР С.А. Ситорян, друг отца, наверняка поддержал бы мое ходатайство. Жена категорически возражала. Несчастливая квартира. Я ей в ответ: «мы же не будем в ней жить, сразу же поменяем». «Нет, пусть уходит государству», – настаивала жена. Я с ней согласился. Между прочим, по тем временам рыночная цена этой квартиры составляла порядка 0,5 млн. долларов США.
И последний штрих, связанный с недвижимостью моего отца. В наследство от него мне, брату, дочери отца от предыдущего брака досталась однокомнатная квартира-дача в Московской области, в Озерском районе. Трехэтажный кооперативный дом, состоящий из 24 квартир, строил для своих сотрудников секретариат СЭВ. Уникальное природное место под строительство выделялось специальным решением Совмина РФ. И вот эту квартиру решил забрать себе зав. юридическим отделом СЭВа, под предлогом, что он Ветеран ВОВ, а я «сбоку припеку». Правление кооператива должно было передать квартиру ему, а нам, наследникам – выплатить паевый взнос, величина которого в тот момент времени была во много раз ниже рыночной стоимости квартиры. Председатель Правления ДСК «Мир» заявлял, что я могу подать в суд, но дело мое не примут на рассмотрение, поскольку речь идет о международной межгосударственной организации – СЭВе. Однако я обратился с заявлением не в суд, а в комиссию старых большевиков при Киевском РК КПСС, отметив, что зав. юр. отделом СЭВа не стал покупать в свое время квартиру в этом ДСК. Хотя имел все возможности для этого, а теперь он хочет, внеся паевой взнос, в размере многократно меньшей реальной стоимости жилья, получить его в собственность. А что касается потребности в отдыхе ветерана ВОВ, то моя теща тоже ветеран ВОВ и тоже нуждается в этой квартире для отдыха. После рассмотрения моего заявления в РК КПСС, все потуги отнять у меня квартиру-дачу прекратились. Ее отдали мне, а я выплатил по 1/3 паевого взноса брату и сестре, стал собственником этой квартиры. Если перевести деньги, за которые мой отец ее купил в собственность, то выплаченная им сумма в 6,5 тыс. рублей, в результате гайдарономических реформ превратилась в 6 руб. 50 копеек. За эти деньги даже нельзя проехать на метро в один конец.
Читать дальше