Тина Орская - Измени судьбу. Расследования экстрасенсов

Это – самый непредсказуемый поиск в моей жизни. Здесь похищение 20-летней девушки, которую сначала оклеветали, затем обманули и похитили. Китай – это вам не Индия и не Европа. Здесь шутки плохи. Выезжая туда, мы с коллегой проконсультировались у человека, который вел переговоры о заложниках. Информация оказалась небесполезной. Здесь мы разделили работу. Девушка перед похищением два года жила в Китае, учила китайский язык и подрабатывала в магазине продавщицей. Одна из нас собирала информацию в торговом центре о ней, другая встречалась с друзьями и знакомыми в надежде ухватить ниточку истины.

Было безумно интересно наблюдать, как складываются обстоятельства, чтобы помочь расследованию. Девушка, с которой делила квартиру наша подопечная, назовем ее Дайяной, упорно не хотела с нами встречаться, ссылаясь на то, что она все рассказала полиции. Мы не настаивали, но попробовали застать ее врасплох, и у нас это получилось. Мы без предупреждения позвонили ей в дверь квартиры, сказав, что ведем независимое расследование, и попросили ее просто ответить на несколько вопросов. Она вышла в шортах и шлепанцах в холл, и мы начали беседу.

Через 5 минут спускается ее бойфренд и объясняет по-английски, что у него сломался ключ, когда он закрывал квартиру. Ей ничего не оставалось, как объяснить ему, что делать дальше и куда пойти. Это заняло два часа, в течение которых она была в нашем распоряжении. Фортуна оказалась на нашей стороне. В процессе поисков, когда мы шли по сигналу по улицам города, не зная языка и рисуя маршруты, меня обвинили в паранойе. Я сказала, что за нами следят, хотя одного китайца от другого я никогда бы не отличила. Но я чувствовала слежку. Только в Москве с меня сняли это обвинение, узнав, что за всеми иностранцами, приехавшими индивидуально (не в группе), не по туру, ведется персональная слежка. Таких моментов было много, но самое страшное было в другом.

Как только мы начинали смотреть тонкий план и искать девушку, нам «били» по голове внутри, и мы ощущали это физически, а не на тонком плане. Надо было что-то делать. Я выработала железную формулировку: «Я – китаянка. Это моя родная земля. Отстаньте!» Помогало. Каждый выкручивался в этой ситуации сам. Китай – такая полицейская страна, в которой, по-моему, потеряться просто невозможно. Если едешь на машине, на дороге висят лампы и видеокамеры, которые фиксируют номера проезжающих машин. И это несколько раз. На автовокзале полиция «прокатывает» паспорта всех ожидающих автобусы пассажиров.

Приехав в другой город, я поехала на мопеде (это такая разновидность такси) и поняла, что в сельской местности есть рисовые поля и рыбные пруды, где никого не спрячешь. Спрятать человека можно только в барже на воде или каком-либо другом виде водного транспорта. Если подъезжаешь к домам, тут же собирается толпа на тебя посмотреть. Китайцы, как муравьи, сбегаются мгновенно.

Мы определили по карте район поиска. Пробыв там дней десять, я поняла, что наш поиск опасен для жизни девушки и предложила уехать. Главное – девушка жива и здорова. Вся собранная нами информация впоследствии подтвердилась. В этой истории до сих пор много странного, и она еще не закончена. Дайяна, конечно, знала больше, чем сказала, но смертельный страх в ее глазах выдал ее с головой. Она боялась за свою жизнь. Эту ниточку нам не удалось пока потянуть.

В начале любой работы, будь то поиск, заказное убийство или что-то другое, мне приносят фотографию пропавшего человека или убитого по заказу. С чего начинается работа. Я прошу родственников, обычно это бывают они, составить список вопросов по этому делу. Вопросы задаются в телепатическом режиме, то есть мысленно, я отвечаю вслух. Вопросы должны быть составлены так, чтобы я могла ответить да или нет. После этого я включаюсь сама, концентрируюсь и получаю необходимую информацию через обратившихся ко мне людей. Далее я предлагаю людям, работающим со мной, просмотреть фотографии и высказать свое мнение. Иногда информация не идет, а это значит, что человек не может работать с этой ситуацией по каким-либо причинам: болен, устал, нет желания работать и т. д. Иногда просто не идет информация, и ты ничего с этим поделать не можешь.

Когда я обучаю студентов, как работать с фото, я никогда не говорю, что они должны чувствовать. Мы настолько индивидуальны, что у каждого есть свой собственный способ познания неведомых ему дотоле вещей. Однажды человек, фотограф по профессии, просил научить его видеть на фото то, что он не может увидеть через фотоаппарат. И что случилось? Оказалось, что он чувствует фотографии носом. Он их не видит. Если, например, человек жив, у него что-то першит в носу. А если мертв, то все проносится через нос и ничего не остается. С таким явлением я встретилась впервые, но это было очень интересно. Кто-то чувствует тепло или холод, кто-то – покалывание. Чувствовать или видеть можно что угодно, главное – правильно расшифровать свои ощущения. Это уже намного сложнее, потому что расшифровка идет на интеллектуальном уровне считывающего. Чем выше интеллект, тем больше вероятность истины.