Лами Данибур - Большая игра. Том второй. Вспомнить всё!

– Сейчас, сейчас! Всё откроем! Всё сделаем!..

Что-то приятное попало в вену, и глаза старика закатились. Он тяжко вздохнул.

– Ничего, ничего, сейчас полегчает, – успокоила Ивана Кузьмича молоденькая улыбчивая тростиночка Галя, – я пойду, приглядывайте за ним! Спасибо Вам за помощь!

– Это Вам, детка, спасибо! Украшаете наши жизни! Повезло нам с медсестричкой!

– И мне с вами! – Галина покраснела, прикрывая за собой дверь.

Сентябрь 2006 года оказался очень тёплым, если не считать пятнадцатый день. Пятница с утра не задалась: плюс 9, малооблачно, но, как вы понимаете, всё же временами дожди. Забудьте про лето, тёплый шарф – лучший друг человека.

Такой холодный вечер приятнее лицезреть по ту сторону окна, где в углу стоит торшер, на диване приготовлен плед, а в холодильнике запасы горячительного. Тем более подальше от обезумевших мамаш с колясками.

Старый пёс Лис свернулся, обхватив тёплым телом ногу хозяйки. Анна Романовна, подперев подбородок руками, слушала нескончаемые жалобы на судьбу своей подруги Светки Калмычихи. Низенькая толстушка – большая любительница жареных пирожков и пива – после жадных затяжек по-свойски смахивала пепел в стакан и хриплым грубым голосом констатировала, какие всё-таки мужики козлы.

– Аська, забудь! – пробивалось сквозь икоту. – За-бу-удь! Всё! Нет его больше! Помянем!

– Ты пей, пей! Мне завтра на работу.

– Какая работа в субботу?

– Обычная работа!

– Ася! Какого дьявола? Вся жизнь так пройдёт на работе! Жизнь, Ася, жи-изнь!

– А ты давно видела Степана? – хозяйка квартиры в который раз попыталась сменить тему.

– Он от меня шарахается. Боится, что устрою скандал. Ха-ха! Ну что за мужики пошли? Тряпьё!

Лис проснулся и стал лизать ногу любимой хозяйки, пробудив и её саму от странного забвения. На лице Анны Романовны застыла маска внимания и сострадания к бедам давно опостылевшей собеседницы, но внутри всё рвалось на части от негодования, и Анны-личины спорили сами с собой:

– Зачем в моей жизни эти лишние люди? – сказала Анна разумная. – Нафига? Нет, предположим, знаю я их давно, практически с рождения, только вот они-то меня совсем не знают! Разве интересно слушать весь этот бред? Использовать меня как унитаз для слива накопившегося дерьма – это верх наглости.

Так и зачем они мне?

– Да хватит тебе истерить! – успокаивал незримый лик спокойствия. – Сама посуди, все эти подруги-други просто необходимы для прикрытия, чтобы никому и в голову не пришло, что Анна Романовна Задворская ведёт двойную жизнь.

– Не надоело скрывать? Послать уж их всех к чёртовой матери и жить, как считаю нужным! – Аня – борец за свободу личности – как обычно негодовала.

– Нельзя, все они части одного большого пазла. Это твоё пространство! Избавишься от них, придут другие, только в разы хуже, для большей наглядности. Помнишь, чему учил Ветер, ты притянула всех сама.

– Да и хрен на них всех, улыбайся! – Аня-невозмутимость поставила точку в этом споре.

И любимая подруга детства Аська криво улыбнулась, похлопала Калмычиху по плечу и указательным пальцем вздёрнула ей подбородок.

– Прорвёмся, дружка! Найдём себе новых мужиков, а прежние пусть идут лесом, или пусть земля им будет пухом, наливай!

– Вот, это совсем другое дело! А-то смотри какая трезвенница стала! Зазналась совсем в своих школах, училка хре́нова! Давай! В честь такого праздника!

– Нюрка-конопатый нос, вставай, негодная! Соня, так и жизнь проспишь!

Анна Романовна услышала знакомый с детства ненавистный голос бабушки Доли и открыла глаза.

В комнате темно, Лис поскуливает где-то у двери, дымно. Аня привычным движением сделала проверку на реальность, поняла, что спит, и намерением стабилизировала картинку. Комната стала светлее, предметы обрели резкость.

– Бабуль, ты звала?

– Звала, звала!

Аня увидела в кресле знакомую фигуру истинной хозяйки этих апартаментов. Белые кудри, строгий костюм и ярко-жёлтая бижутерия. Бабушка Доля в своём репертуаре. На бледном лице огненные щёлки глаз.