Бэрд Сполдинг - Путешествие на Восток - Утерянная предыстория «Жизни и учений Мастеров Дальнего Востока»

Насильственное прекращение экспедиции разрушило все наши планы. Профессор Аллен полагал, что нам следует вернуться в Лондон, обнародовать наши открытия и четко объяснить их публике – тогда, дескать, люди подобреют по отношению к нам. Я был настроен менее оптимистично. Мне казалось преждевременным пытаться изменить общественное мнение, основывавшееся на узости мышления, предрассудках и слепом высокомерии. Люди Запада взирали на Индию сверху вниз – как на слаборазвитую страну, невежественную колонию, населенную неграмотными суеверными дикарями. Им не дано было разглядеть под палящим тропическим солнцем тонкие духовные ценности Индии и развитие ее науки.

Профессор Мортимер и американские ученые хотели отделиться от экспедиции и продолжать исследования, поскольку Соединенные Штаты Америки были менее предубеждены против Индии. Йельский и Гарвардский университеты готовы были финансово поддержать исследования, уже показавшие интересные результаты. Как начальник экспедиции, я не хотел, чтобы столь плодотворная работа была прервана, но мне также не нравилось то, что все лавры могут достаться американским университетам. В конце концов, я был подданным Британии и гордился английскими традициями. Экспедицию снаряжал Оксфордский университет, и мы желали, чтобы он получил заслуженное признание.

Консул принял членов экспедиции холодно, в малом зале. Он показал им газетную заметку, уже наделавшую так много шума, и с нескрываемым раздражением в голосе заявил:

– Вам, господа, следовало бы быть разборчивее, поскольку вы не просто ученые, но профессора знаменитого университета и члены Королевского научного общества. Вы подрываете престиж короля и всей Англии! И что вам не сиделось в своем Оксфорде? Что можно исследовать в этой угнетающе жаркой стране?

Профессор Оливерс вспыхнул:

– Это наше дело, сэр! Что вы вообще знаете и почему вы говорите с нами в таком тоне?

Консул недобро усмехнулся:

– Теперь это уже не только ваше дело, поскольку затронута честь Королевского научного общества и репутация Оксфордского университета. Я, между прочим, тоже выпускник Оксфорда.

Профессор Оливерс сказал:

– Если вы оксфордец, то должны понимать, что это исследование прославит наш университет. Когда-нибудь люди будут говорить, что именно Оксфорд положил начало изучению таинственных феноменов и йоги.

Состроив циничную гримасу, консул спросил:

– Йога? Это что еще такое? Особый вид животных?

Изумленный профессор Оливерс долго не мог произнести ни слова. Такое невежество было бы извинительно для малограмотного простолюдина, никогда не покидавшего пределов Лондона. Но перед ним стоял дипломат высокого ранга, представлявший королевскую семью, окончивший Оксфордский университет и проживший в Индии более шести лет! Тем временем консул просмотрел паспорта членов делегации и предложил им покинуть Индию в течение недели.

И мы вновь возвращаемся к дневнику профессора Сполдинга.

Пока все сидели в гостинице и ждали дня отплытия в Лондон, у меня было предчувствие, что должно случиться еще что-то важное. Я бродил по шумному Бомбею как неприкаянный и вспоминал самые важные события последних шести месяцев.

Собственно, точкой отсчета можно было считать тот день, когда я, разочарованный, ходил по улицам Бенареса и встретил высокого индийца, который передал мне послание от монаха. С той памятной даты экспедиция всегда была защищена и нам везло на знакомства с людьми, посвятившими свою жизнь поискам Истины , покорившими природу, овладевшими незримыми силами Вселенной и достигшими таинственного могущества… Как и предсказал монах, мы открыли для себя много интересного, но оставалось какое-то легкое чувство незавершенности. И вот теперь, в Бомбее, я подсознательно чаял встречи с уже знакомым мне таинственным «истинным мудрецом».

Внезапно меня пронзило странное чувство: словно через мой позвоночник пропустили электрический ток. Всей силой своего сознания я пожелал, чтобы «истинный мудрец» помог – или позволил – нам встретиться с ним. И от этого тока у меня словно еще раз открылись глаза. Под большим старым деревом с пышной кроной откуда ни возьмись появился индиец со светящимся лицом, высоким лбом и яркими, притягательными глазами. Вне всяких сомнений, это был тот индиец, которого я встретил в Бенаресе. Тот самый, что передал первое послание для нашей экспедиции. Я быстро подошел к нему и приветствовал, как старого знакомого. Индиец улыбнулся: