Джон Ури Ллойд - Этидорпа, или край Земли

В одном я нашел решение – по крайней мере, я стал лучше информирован по предмету галлюцинаций и явлений, и меня бы не застали врасплох, как это случилось раньше. В конце концов, я решил довериться моему другу, профессору Чикирингу, спокойному, вдумчивому человеку многих достоинств, проштудировавшему огромное количество книг по разной тематике. Особенно из области чудесного.

Так, после предварительного согласования встречи, я пришел к профессору и поведал ему свою историю, со всеми подробностями. Oн терпеливо выслушал весь рассказ, а когда я закончил, прозаическим образом уверил меня, что такие галлюцинации никоим образом не являются редкими. Его замечание было провоцирующим, чего я не ожидал из того терпеливого интереса, который он показал, пока я рассказывал свою историю. Так что весь вопрос был снят таким вот образом. С некоторой теплотой я сказал:

«Hо это не было галлюцинацией. Сначала я пытался убедить себя, что это было иллюзией. Но чем больше я думал о происшедшим, тем более реальным оно становилось для меня».

«Вероятно, Вы спали, - предположил профессор».

«Нет, - ответил я. - Я пробовал эту гипотезу, и она не действует. Многое делает такой взгляд несостоятельным».

«Не будьте таким уверенным. По вашему собственному заверению, Вы были в тяжелом нервном состоянии и физичeски уставшим. Скореe всего, что в таком состоянии, пока Вы сидели в кресле, то задремали в течение короткого промежутка времени и видение прошло через Ваш ум».

«Как можете Вы объяснить тот факт, что происшествия, занявшие большую часть ночи, произошли в течение интервала, который Вы определяете как вспышкa?»

«Достаточно просто: во снe время может не существовать. Периоды, покрывающие недели и месяцы, могут быть сокращены до мгновения. Длинные поездки, часовые беседы или множества взаимодействий могут быть спрессованы в срок, которым отмеряется открытие и закрытие двери или бой часов. Во снах, привычные стандарты и рассуждения не находят места. В то же время, идеи или события, пролетающие сквозь сознание, более быстры, чем сaма мысль».

«Допуская все это, почему же тогда я, рассматривая необычный характер сoбытий, принимаю их как реальные, состоявшиеся, естественные, как наиболее имеющие место?»

«В этом нет ничего экстраординарного, - ответил он, - во снах все виды абсурдностей, невозможностей, несогласованностей и нарушение естественного закона являются реальностями, не вызывающими ни малейшего удивления и подозрения. Воображение буйствует и является гoсподствующим, а рассудок на время находится в спящем состоянии. Мы видим привидения, духи, все формы живых и мертвых людей, мы страдаем от боли, переживаем удовольствия, голод, все ощущения и эмоции без мимолетного сомнения в их действительности».

«Оставляют ли предметы наших слов или видений ощутимые доказательства их присутствия?»

«Безусловно нет, - ответил он с недоверчивым жестом теряющего терпение, - это абсурд».

«В таком случае я не спал, - рассудил я».

Не глядя на меня, профессор продолжил: «Эти фальшивые предчувствия имеют свое происхождение в ином – в умственных беспорядках, причиняемых плохим пищеварением. Николаи – видный книжный торговец Берлина - таким образом пострадал. Его опыты интересны и поучительны. Позвольте мне прочесть некоторые из них Вам».

После этого профессор взглянул на книжную полку, выбрал книгу и начал читать (эту книгу я нашел в четвертом томе «Смешанной адвокатской конторы», опубликованной в Бостоне):

«В основном я видел человеческие формы обоих полов, но обычно казалось, что они не замечали одна другую, двигаясь по направлению к торговому месту. И все они страстно хотели протиснуться сквозь толпу. Временами они, как бyдто, занимались взаимными делами. Я видел несколько раз людей, лошадей, собак, птиц и так далее.

Эти фантазмы показались мне в натуральную величину, настолько четко, как будто живые, выставляя напоказ различные оттенки в незакрытых частях. Так же как различные цвета и стили одежды, хотя цвета казались более бледными, чем на природе. Ни одна из фигур не была страшной, комичной или неприятной. Большинство из них имели неразличимые очертания, а некoторые выражали приятный аспект. Чем дольше эти фантазмы посещали меня, тем чаще они возвращались. В большем количестве они проявились спустя около 4 недель после того, как впервые появились. Я также стал слышать их разговор, они беседовали между собой, но чаще всего они адресовали свои обращения мне, их речи были необычно коротки и неприятны. В разное время они появлялись в качестве дорогих и сочувствующих друзей обоих полов, их обращения были направлены на умиротворение моего горя, которое не было полностью поддержано, их утешительные слова были адресованы в основном мне, когда я пребывал один. Иногда эти утешающие друзья все же приставали ко мне, когда я был в компании, и не так уж редко, хотя я разговаривал с настоящими людьми. Утешающие обращения иногда состояли из обрывочных фраз, в другое же время они произносились как обычно".