Энтони Борджиа - Жизнь в мире невидимом - часть 1

Однако не следует делать вывод, что каждый может перемещать суда по воде только силой мысли. Это требует кроме всего прочего необходимых знаний, твердого следования правилам и практического опыта. Природные способности очень помогают в этом деле, и наш хозяин сказал, что он овладел этим за короткое время. Как только навык приобретен, возникает чувство глубокого удовлетворения тем, что энергия нашла правильное применение, и не только энергия, но и сила мысли. Наше собственное перемещение по нашей сфере, а тем более движение такого огромного объекта, как судно, делало это чудо духовного мира еще более потрясающим. Наш хозяин сказал, что это его личная точка зрения, и ее не следует принимать за аксиому. Его восторженность усиливала его любовь к океану и судам.

Мы заметили, что он правил судном обычным способом, с помощью штурвала в рулевой рубке. Он сказал, что этого достаточно, чтобы судно двигалось. Если он захочет, он может совмещать оба способа, но он предпочитает старый метод править судном, это дает ему возможность «поработать физически», а это такое удовольствие. Как только судно пришло в движение, можно забыть о нем, пока не захочешь остановиться. А желание остановиться быстро или постепенно приводит к остановке. И не следует бояться катастроф! Их в этой сфере не бывает.

Пока хозяин объяснял нам с Рут эти вопросы, Эдвин оживленно беседовал с его женой. Наш корабль с постоянной скоростью двигался в направлении одного из островов. Вибраций от работающих машин не было, но движение по воде было ощутимо. Легкие волны, разрезаемые судном, создавали нежнейшие мелодичные звуки, а цвета потревоженной воды меняли свои оттенки, переходя один в другой. Мы заметили, как вода в кильватере быстро приходит в первоначальное состояние, не оставляя никаких следов того, что по ней прошло судно. Хозяин умело управлял своим кораблем и, увеличивая или уменьшая скорость, создавал благодаря разной степени движения воды самые невероятные изменения цветов и звуков, изумительное сияние, говорившее о том, что вода живая. Она чувствовала каждое движение корабля, как будто они составляли единое целое, и так оно на самом деле и было.

Рут была в полном восторге и побежала к жене нашего хозяина, чтобы поделиться впечатлениями. Та, полностью разделяя чувства Рут, сама испытывала такой же восторг. Хотя для нее это не было чем-то новым, она сказала, что, несмотря на то, что привыкла к своему плавучему дому, не перестает восхищаться Божьим промыслом, дарующим жителям этой страны столько красот и удовольствий.

Мы уже достаточно приблизились к острову, чтобы хорошо его видеть. Корабль изменил направление и поплыл вдоль линии берега. Через некоторое время мы вошли в бухту, образовывающую живописную естественную гавань.

Остров оказался красивым, как мы и ожидали. Жилья здесь было немного, а то, что мы увидели, были большей частью летние домики. Особенностью острова было множество деревьев – не очень высоких, но необыкновенно пышных. На их ветвях мы видели стаи чудесных птиц, оперение которых являло глазу все богатство красок. Некоторые из них летали, другие величаво расхаживали по земле. Нас они совершенно не боялись. Они ходили и летали вокруг нас, и когда мы поднимали руки, некоторые маленькие птички садились нам на пальцы. Они, казалось, знают нас и уверены, что мы не причиним им никакого вреда. Им не нужно было добывать себе пищу и проявлять постоянную бдительность по отношению к тем, кто на Земле является их естественными врагами. Как и мы, они были частью вечного духовного мира, наслаждаясь, как и мы, своей вечной жизнью. Само их существование было одним из тысяч удовольствий, дарованных нам.

Птицы с самым роскошным оперением были, очевидно, теми, что обитали в тропической части земного шара, а также теми, которых человеческий глаз не увидит, пока не окажется в этом мире. Идеальная температура позволяла им комфортно чувствовать себя рядом с теми, кто имел не столь эффектное оперение. Они беспрестанно пели и щебетали, создавая симфонию звуков. Это пение не утомляло, потому что, несмотря на обилие звуков, они каким-то необыкновенным образом переходили один в другой. Оно не казалось пронзительным, несмотря на то, что голоса многих маленьких птичек были довольно высокими. Именно доверчивое дружелюбие птиц делало их такими очаровательными. Мы все были частью одного свободного мира, и понимание между птицами и нами было взаимным. Когда мы разговаривали с ними, мы чувствовали, что они понимают, о чем мы говорим, и сами таким же неуловимым чутьем понимали их мысли. Если мы звали какую-то определенную птицу, она понимала и прилетала на зов.