Маффео Пуансо - Высшая магия

К тому же медиумам угрожают и другие опасности. Экспериментаторы часто играют с огнем. Ничего не зная о психологии медиума, они подвергают его испытаниям, которые подвергают серьезному риску его здоровье, иногда даже жизнь. Мадам Эсперанс, знаменитый медиум, книгу которой я перевела, написала мне однажды, что больше никогда в жизни не согласится приглосить на эксперименты ученых, так как одна из ее подруг, тоже медиум, только что умерла в результате неосторожности ученого во время сеанса.

Ученые могут ошибочно считать себя более квалифицированными в вопросах экспериментов с медиумами, хотя любители могут быть более опытными и знать больше. Поэтому опыты в Сорбонне ничего не доказывают и не могут, по моему скромному мнению, противопоставляться тем наблюдениям, которые были сделаны несколькими людьми, более одаренными и более опытными, условия, качества, которые необходимо иметь экспериментатору в психических науках.

Говоря о сеансах в Сорбоне, я не могу не думать о других сеансах, во время которых медиумы пострадали от неумелых и непрофессиональных действий экспериментатора, истощили себя в бесполезных усилиях и иногда явились жертвой внушения. Кто более подвержен повторяющемуся, иногда подсознательному внушению, чем человек в состоянии пассивности? Если он уступает, с него снимается маска и с этого времени он становится жертвой подозрений, если он противостоит, он больше не сможет ничего сделать как медиум, а это катастрофа для профессионального медиума. К тому же, иногда атмосфера недоверия, а не симпатии, вокруг медиума отрицательно сказывается на его даре и явлениях, связанных с ним. Некоторые, например, Евсафия Паладино, утверждают, что для них необходима атмосфера тепла и симпатии даже во время транса. Этот вопрос, связанный с профессиональными медиумами, необходимо решить наилучшим способом. В настоящее время дело обстоит совсем не так».

Мисс Блеч указывает также еще на одно расхождение взглядов: «Мы верим в пережитки, верим в определенной степени во влияние на нас другого мира. Мы верим, хоть и не в такой степени, как спиритисты, в возможность общения живых и мертвых при помощи различных методов. Но мы не считаем нужным вызывать умерших сами. Учитывая, что их средства для этого довольно ограничены, мы сами принимаем лишь то, что они нам сообщают, несмотря на то, что их данные часто очень расплывчаты, неопределенны и неинтересны. Лишь изредка они сообщают нам какие-то подробности. В восьми случаях из десяти это самовнушение, подсознательные проявления или обман. С нас хватит!

Что касается душ умерших, то вызывание их живыми для совета или ответа на вопросы мешает им и откладывает их послесмертное развитие. Поскольку у них есть свой собственный путь, точно так же как и у нас есть свой. Почему мы должны заставлять их жить в прошлом? Ведь они с нами в наших мыслях, если мы любим их, и без медиумов и различных дощечек. Пытаясь постоянно вернуть их в земную обстановку, мы в некоторой степени материализуем их и воскрешаем в них их горести».

Исключая случаи неестественной смерти (насильственной или трагической), добавляет мисс Блеч, вызывание может спровоцировать внезапное, необдуманное и очень болезненное пробуждение человека, который находился в послесмертном оцепенении.

Удачно здесь можно привести очень популярное высказывание: «Пусть мертвые спят с миром», или лучше сказать: «Пусть мертвые продолжают свою эволюцию с миром».

Bозможно ли подвести итог тому, о чем говорилось в этой книге? Мы думаем, что да, но торопимся оговориться, что заключение будет довольно условным. Так как оно будет содержать, если убрать факты, лишь попытку пофилософствовать, огромное количество гипотез, попытку частной дедукции. Из скромности мы не будем, как большинство ученых и авторитетных представителей существующих религий, которые противоречат и даже проклинают друг друга, устанавливать нашу собственную ортодоксальность. Мы ограничимся лишь тем что скажем следующее: Все, что мы собираемся изложить вам, лишь теория.

Но это правдоподобная теория, которую подтверждают тысячи мнений и бесчисленное количество экспериментов. Это очень жизнеспособная теория, которая может быть доработана и стать достоверностью.

Нам кажется, что это произойдет тогда, когда эксперименты в этой области станут более многочисленны, когда возрастет интерес мыслителей к этим вопросам и их станет большинство, когда наука перестанет отрицать спиритизм и создаст своего рода интеллектуальное наследие, которое понемногу сделает естественным все то, что сегодня удивляет, тревожит, шокирует наши умы, не вписывается в наши понятия, все то, что мы сегодня не можем понять.