Александр Шевцов - Случайные мысли о том, как научиться думать

Поверхностное наблюдение не в силах этого рассмотреть. Но мы применили рассуждение, чтобы усилить наблюдение, и вот скрытая часть стала очевидной. Чтобы понять работу разума, необходимо видеть, что внутри него бьется живая струя ума, которая и являет себя в тех случаях, когда мы думаем, то есть совершаем работу ума. А что это за работа?

С очевидностью, она та же самая, что и у разума, ведь нет разума без ума. Значит, каждый раз, когда разум работал не вхолостую и достигал успеха, решая задачу, ум был и работал. Но работал сквозь разум.

Уже из одного этого можно сделать вывод: ум может работать сквозь разум, а может и без него. Почему же он не работает без разума? Вопрос неуместный. Мы просто не обладаем необходимой культурой самонаблюдения, чтобы судить об этом. Мы даже не пытались наблюдать за тем, как в действительности работает ум. Мы не ставили перед собой такой задачи. Мы и за разумом-то нечасто наблюдаем.

Но если мы вглядимся в работу разума, то поймем, что он постоянно ищет, как исполнить наши желания. Если в это время они едины с умом, значит ум ищет того же. Только без ножен, то есть без образов. И это очень ценно, если принять, что душа есть, и ей приходится достигать своих желаний не только в нашем мире, а и там, где запомнить ничего не удается. А значит, без образов.

Ум – исходная способность души, обеспечивающая ей достижение желаний. Что делает ум? Он, как и разум, ищет пути и способы. Но без образов. Как можно искать без образов? А как вы делаете это в темноте. Где невозможно увидеть и понять? Вы щупаете. Вы вытягиваете конечности и ищите, как можно протечь мимо плотностей, не разрушив тело.

Вот так и душа ищет свои пути в мире, где ничего нельзя запомнить, вытягивая этакие щупальца, ищущие пути и не дающие разрушить ее тело. Эти щупальца должны быть той же плотности, что и само тело души, иначе они не определят, что будет разрушительно для тела. И той же плотности, что и окружающие опасности, иначе они их не нащупают. И еще одно: они должны быть той же плотности, что и образы, иначе ум не смог бы превращаться в разум.

Все это свидетельствует, что мир души – это мир знаний, поскольку образы ничего, кроме знаний не содержат. А ум – это способность той среды, окружающей душу, что мы зовем сознанием. Точнее – это способность пары, как свойство, имеющееся до появления знаний в виде образов.

Очевидно, знание доступно душе и без образов, наверное, как изменения ее природы. Но хранить мы их можем лишь в виде образов сознания. Или в виде душевных следов. Но это нам пока ничего не дает. Пока важнее всего, что ум – это своего рода щуп, познающий окружающий мир и ищущий пути, которыми душа может достичь желаемого. Именно ум, осуществив восприятие, обретает знания. И может их сохранить, передав разуму. А может не хранить.

Но когда мы говорим об обучаемости, мы говорим либо о том, как улучшить работу ума, либо о том, как улучшить работу разума. И мы явно не в силах улучшать свой ум. Мы просто не понимаем ни его, ни как на него воздействовать.

Пока. По крайней мере, пока. Поэтому начать надо с простого: разобраться со своим разумом и убрать все, что мешает ему работать. Подучить его в тех случаях, когда это возможно и требуется. Но это всегда будут понятные и вполне доступные задачи. Эти задачи уже решены кем-то до нас. И надо просто дотянуть свой разум до того уровня, который доступен человечеству. Но именно так и построено обучение в этом мире. Ничего нового – просто освоить опыт предшественников.

Если же мы хотим пойти дальше и научиться решать творческие задачи, нам придется покидать разум и уходить в ум. Значит, надо научиться нащупывать границы разума, а затем совершать некое усилие, которое выпихивает тебя в пространство ума. Потрясающая и потрясающе неясная задача. Однако ее решили уже тысячелетия назад, назвав этот способ йогой.

Разум работает на основе образа мира и внутри образа мира. Поэтому все действия разума в некотором смысле пространственны. Это первое, что следует исследовать. Самое малое, все задачи и все решения разума имеют пространственную окраску. В силу этого и сами орудия, то есть составные части разума, пропитаны пространством, хотя бы в том смысле, что в своей работе разум вынужден учитывать и преодолевать пространство. Начиная с собственного устройства.

Может ли это означать что-то с точки зрения обучения разума. Точного ответа у меня пока нет. Надо исследовать. Представим себе кабинет или рабочее место мастера. Оно тоже имеет пространственное устроение. Это значит, что все необходимое как-то расположено вокруг хозяина. И расположено оно либо удобно, либо нет. А это значит, что тебе либо приходится тратить лишние силы и время на поиск, либо все само прыгает тебе в руки. Одно это может оправдать поиск.