Фредерик Оливер - Гражданин двух планет

С помощью этой мудрости атланты нашли способ изменять вес (положительность) вплоть до его полной противоположности — отсутствия веса (отрицательности) так равномерно и гармонично, что не возникало противоречий и дисбаланса. Это достижение имело большое значение. Оно означало воздухоплавание без крыльев и громоздких газовых резервуаров. Все дело было в умелом использовании принципа отталкивания, тогда левитация превосходила по силе противоположное ей гравитационное притяжение. То, что вибрация Единой Субстанции управляла всеми сферами бытия и пронизывала их, стало открытием, решившим проблему передачи световых изображений, образов форм, а также звука и тепла, подобно известному тебе телефону, передающему звуковые образы, но с той разницей, что для телефонной, телефотовой или тепловой связи независимо от расстояния в Посейдонии не использовались ни провода, ни иные соединения из какого-либо физического материала.

Вы вот изумляетесь деяниям адептов оккультизма, начиная от Назарянина и кончая последним йогом, но при этом не задумываетесь, что их способности есть не что иное, как умение использовать упомянутые мною и еще более высокие силы Ночной Стороны Природы. Заверяю вас, что с того момента, когда современная наука увидит свой путь к восприятию описанного здесь знания посейдонцев, физическая природа не будет больше иметь никаких укромных уголков, никаких тайников для ученых. Ни земля, ни воздух, ни глубины морские, ни межзвездное пространство не станут хранить секретов от того исследователя, который пойдет к ним со стороны Бога, как это делали посейдонцы. Я не утверждаю, что в Атле знали почти все, но нам тогда было известно больше, чем открыто человечеству сегодня. К счастью, поиск, начатый атлантами в те времена, можно продолжить теперь, ибо, Америка, народ мой, ты — потомок Атлантиды [15].

Итак, мы с матерью сменили тишину гор на столичную суету. Познакомившись поближе с преимуществами жизни в Каифуле, я очень легко освоился с ее новыми требованиями, сменил свою одежду на платье городского покроя, оставаясь сдержанным в манерах. И вскоре стал чувствовать себя все более и более непринужденно, где бы ни появлялся, чему в немалой степени способствовало мое самообладание.

Записавшись на посещение занятий в Ксиоквифлоне, я окунулся в самую гущу студенческой жизни, но она показалась ужасно изнурительной. Мне, привыкшему к неограниченной свободе, достаточно тяжело было следовать какому-либо жесткому плану в приобретении необходимых навыков. Поэтому, поразмыслив над случайно полученной информацией, я направился к управляющему районным Департаментом почв и пашен и попросил, чтобы мне выделили какой-нибудь участок земли для обработки, но не с целью получения прибыли, а скорее ради отдыха, поскольку я — студент. Управляющий с официальной, равнодушной миной на лице разложил передо мной карту прилегающих к Каифулу земель, разбитых на участки.

Приступая к этому повествованию, я подумал, что, вероятно, моим читателям будет удобнее, если я использую в качестве единиц измерения футы, ярды, мили и тому подобные. Я говорю об этом сейчас, памятуя, что посейдонская система измерений была основана на принципе, аналогичном современной метрической системе, но ее основная единица, предложенная великим Реем, заложившим законы Максина, была другой. Этот монарх в свое время произвел множество реформ, в том числе заменил прежний, хотя и не лишенный научности, но несколько неуклюжий, а потому приведший к прискорбному мошенничеству по всей империи метод измерений на единообразную систему. Она оказалась настолько совершенной, что была немедленно принята. И никто не сомневался: она дана самим Инкалом.

У Рея был сосуд, сделанный из материала, который практически не подвергался сжатию или расширению под воздействием холода или тепла. Он представлял собой идеальный куб, полый внутри и точно соответствовавший по размеру Камню Максина. Из того же материала был сделан цилиндрический сосуд с внутренним диаметром примерно в четыре дюйма. В куб наливалось точное количество дистиллированной воды с температурой 39.8° по Фаренгейту, заполнявшей его так, чтобы внутри не осталось ни единого пузырька воздуха. Затем вода через кран отводилась в цилиндрический сосуд, в котором постоянно поддерживалась та же низкая температура, и на стержне из такого же материала, что и обе емкости, делалась отметка высоты водяного столба.