Фредерик Оливер - Гражданин двух планет

Вообразите возвышение примерно в пятнадцать футов высотой, шириной в десять раз больше и длиной, равной пятидесятикратной высоте. От наружных лужаек на каждую из четырех сторон этой платформы, сложенной из глыб порфирита, вели ряды ступеней. По длине платформы они были разделены на пятнадцать секций, а на торцах ее таких секций было только по три. На углах платформы лестницы разделялись глубокими четырехугольными нишами, а от следующих их отделяли скульптурные изображения гигантских змей, высеченных из песчаника настолько правдоподобно, насколько позволяли возможности искусства. Неподвижные головы рептилий покоились на зеленых лужайках перед лестницами, а тела поднимались на платформу и обвивали массивные колонны, поддерживающие веранды верхней части дворца. Эта колоннада производила большое впечатление.

Охраняющие дворец змеи были не просто религиозными эмблемами — символами мудрости, но олицетворяли древнего огненного змея [3] Очевидно, что уже во времена Атлантиды змей имел сакральный смысл, который сохраняется во всех современных религиях. Огненный Змей (или Дракон) символизирует в оккультной традиции проявление Единого Бога в Материи. В древности этот высокий символ никогда не ассоциировался со злом, но олицетворял мудрость и посвящение. Именно от греческого слова ofice (офис) — змей, змея — происходят слова офит — посвященный и неофит- непосвященный, ищущий посвящения. Змей, кусающий двои хвост, есть символ бесконечной вечности, циклического и спиралевидного развития Вселенной. Прим. пер. , положившего начало отделению Человека от Бога. Надо всем этим возвышался первый ярус самого дворца. Его перистиль, оплетенный фигурами рептилий, нес на себе крышу огромной веранды, на которой в громадных вазах росли прекрасные тропические цветы, кустарники и всевозможные деревья — роскошный сад, наполнявший ароматами воздух, прохладный, освежаемый струями многочисленных фонтанов.

Над первым ярусом с портиками, утопавшими в цветах, возвышался еще один ряд залов, окруженных открытыми галереями, полом для которых служили крыши нижнего яруса. Третий, последний этаж не имел веранд, но по двум сторонам его располагались площадки для прогулок. Изумрудная листва и буйное великолепие цветов придавали и этим ярусам не меньшую привлекательность. И всюду — птицы, певчие, с ярким оперением. Они были ручными, не знавшими клеток, не ведавшими зла от человека. Слуги с духовыми ружьями для бесшумного метания дротиков отстреливали хищных птиц, а также тех, что не имели ни певческих данных, ни яркого оперения, ни достойных похвалы полезных свойств вроде уничтожения вредителей.

Над главной крышей дворца парили величественные шпили и башни. Многочисленные портики, крестообразные своды, воздушные опоры, карнизы и прочие архитектурные детали придавали необыкновенную легкость этой громадной постройке. Вокруг самой широкой из башен спиралью поднималась лестница к площадке, окруженной со всех сторон перилами. Именно эта башенка, взметнувшаяся на высоту в сто футов над покрытой алюминиевыми пластинами крышей, и отличала дворец Агако от всех остальных министерских зданий. Башня появилась за несколько веков до моего времени. Ее возвел тогдашний император в память о своей возлюбленной жене после ее ухода в Наваззамин — страну теней, страну отлетевших душ. Так выглядел дворец Агако.

Его самый верхний ярус был отведен под огромный музей истории государства. В средней части располагались кабинеты верховных правительственных служащих. Лучшее помещение здесь, великолепно обустроенное и обставленное, являлось частной резиденцией императора. Небезынтересно заметить, что разверстые пасти змей служили входами в помещения цокольного этажа, — деталь, которая даст более точное представление об огромных размерах этих изваяний, представлявших собой настоящие произведения искусства. Их тела были высечены из серого, красного или желтого песчаника, глаза — из сардоникса, сердолика, яшмы или другого цветного кремнезита, а «ядовитые» зубы сверкали белым кварцем.

Такое обилие хорошо обработанного камня, возможно, побудит современный ум предположить, что атланты либо пользовались трудом рабов и, в таком случае, являлись варварским народом с политическим устройством, чреватым социальными взрывами, либо обладали очень эффективными механизмами для обработки камня. Правильно последнее предположение: машины, используемые для этих целей, как и великое множество других приспособлений в любой сфере жизнедеятельности, были нашей национальной гордостью. Позвольте мне здесь дать пояснение для того, чтобы были поняты следующие главы. Если бы у нас, атлантов, не было такого огромного количества изобретений в области механики и стольких изобретательских талантов, которым мы и обязаны своим триумфом, то сегодня вы не смогли бы ни обладать подобными творческими способностями, ни пользоваться плодами своей собственной гениальности. Возможно, раздумывая над этим утверждением сейчас, вы не сможете понять связи между двумя столь отдаленными друг от друга веками и расами, но по мере приближения к концу этой истории ваш разум обретет всю полноту понимания.