Владислав Прусенко - Краткое руководство по самореализации. Или как научиться мыслить и брать ответственность за свою жизнь

Вывод. Нарушения базовой чувствительности неизбежно формируют неуверенность в себе вследствие невозможности опереться на свои непосредственные ощущения и доверять им, ведь взрослые (вожаки, лидеры) объявили их неверными, запрещенными, ненужными. Поскольку ребенок больше не умеет или не имеет права опереться на свое собственное чувство (удовольствие), он становится вялым, неинициативным; либо, наоборот, разрушающим границы и рамки бунтарем.

Основная задача на этом уровне – определить: то, что я «чувствую» прямо сейчас, – я действительно это чувствую, или я «помню», что я это чувствую?Можно отвечать на этот вопрос в режиме саморефлексии. Однако такая степень рефлексии требует сама по себе серьезной подготовки. У многих людей субъективная разница между «чувствую» и «помню, что нужно чувствовать в такой ситуации» практически отсутствует. Оставляя терапевтическую часть терапевтам, я ставлю перед собой задачу максимально «обнулить» память об ощущениях, чтобы вернуться к их непосредственному переживанию.

Поскольку функции нижних чакр образуют до-сознательное поведение, психотерапевтическая работа с ними малоэффективна. Наоборот, отключая контроль со стороны сознания и оставляя только безучастное наблюдение, можно позволить первичным ощущениям и чувствам вновь проявится в неискаженном виде. Работу с чувствами и представлениями о себе я описываю в других главах этой книги. Здесь же предлагаю упражнения для практической «перезагрузки» центра ощущений.

Очень часто работа на этом уровне сопровождается невозможностью увидеть травму. Причин может быть несколько. Например, родители внушают ребенку чувство долга в диапазоне утверждений от «Я тебя родила, и теперь ты должен меня любить» до «Ты должен любить меня, если ты хороший сын / дочь». При этом чаще всего родители играют на поощрении и равнодушии, отталкивании, не прибегая к прямому наказанию. Поскольку ребенок нуждается в эмпатии и у него нет возможности усомниться в правоте и честности родителей, он не может выйти из игры. Тем более что временами он получает похвалу за правильное поведение, даже если это поведение идет вразрез с его собственными интересами. Со временем жертвование своими интересами становится привычкой и приводит к депрессии и разочарованию в жизни, но поскольку прямой агрессии со стороны родителей не было, «ребенок» не рассматривает эти отношения как источник проблемы. Например, человек не видит противоречия во фразе «у меня прекрасная мама (я у нее прекрасная дочь), но я ее ненавижу (поэтому я плохая дочь)» или «я себя полностью люблю и принимаю (я хорошая), но у меня есть недостатки, которые нужно исправить (я плохая)». Такая диссоциация часто сопровождается пониженной эмоциональной чувствительностью, поскольку видеть эмоции без искажений – значит быть «плохой дочерью» или «плохим сыном»;эти функции не поддерживаются и вытесняются в подсознание, где, тем не менее, продолжают существовать и даже проявляться, например, в истерике или состоянии аффекта.

Бывает также, что родители проявляют прямую агрессию и жестокость, вербально оправдывая ее заботой о ребенке, стремлением сделать его лучше, «вырастить из него человека», либо «объективными» трудностями жизни. Поскольку ребенок верит словам родителей, он также вынужден верить, что такое насилие – и есть проявление заботы. Согласовать любовь с насилием здоровая его психика еще не может, включаются диссоциативные механизмы, приводящие к шизоидности и даже шизофрении. Собственно, эти же состояния обычно проявлены и у родителей такого ребенка. «Я должен любить родителей». Ключевое слово – «должен»: имеет место принуждение к любви и благодарности. «Они хорошие» – это утверждение никогда не проверяется, поскольку вызывает встречную агрессию со стороны родителей. Ребенок не умеет различать агрессию и насилие со стороны родителей, принимая их за заботу. Самозащита запрещена и наказуема, попытка выйти из игры также наказуема, осознанная агрессия также наказуема. Системы защиты, а также агрессия и злость, вытесняются в бессознательное, и могут спонтанно прорываться без значимого повода.

В моей практике был такой случай. Женщина сначала со слезами рассказывала, как мама ее всегда била и наказывала за мельчайшие проступки; на свой 14-й день рождения она купила маме подарок, чтобы мама не наказывала ее хотя бы в этот день! И тут же, без перехода, – о том, какая мама хорошая, заботится о ней и как она свою мамочку любит. И этот рассказ, уместившийся в 5 минут, не рождает у женщины ни сомнений, ни чувства противоречия.