Дмитрий Соколов - Мистика и философия спецслужб - спецоперации в непознанном

Происходящее в комнате внешне очень напоминало заседание новомодной религиозной секты. Девять женщин одна за другой читали молитвы (правда, отменного литературного качества). Соответствующим было объяснение этого. Молитвы эти якобы не были сочинены ни этими женщинами, ни вообще кем-нибудь из человеческого рода, а были только что "спущены сверху".

Необычным было лишь место и состав участников действа. Помещение принадлежало секретному научному институту, принадлежавшему тогда военному ведомству. Представительницы прекрасного пола были его служащими. А внимательно слушавший их мужчина — тем самым начальником управления Министерства обороны РФ и академиком Российской академии естественных наук России. Академик изобрел то, чего по его словам, нет еще ни в одной другой стране мира, — методику обучения общению практически любою человека с "мировым информационным полем" менее чем за две недели.

Существуют разные уровни общения. Самый "примитивный" руку оператора "водят" по бумаге. При втором голос шумит прямо в голове. И, наконец, при третьем, самом высоком, — оператор воспринимает информацию на слух, при том, что голос способен слышать только он один. Для двух последних уровней требуется более длительное обучение.

Хочу сразу честно сказать, что только на основании увиденного и услышанного на сеансе работы академика с операторами делать выводы со 100!!! уверенностью нельзя. Частично это произошло по моей вине. Я был, видимо, в таком ошалении, что не задал многих очевидных вопросов.

Так, когда одна из операторов попросила меня представить себе своего знакомого, а потом точно описала его характер и даже рассказала о состоянии его здоровья, я не догадался спросить, может ли она назвать имя.

Частью информации, которую академик попросил операторов получить, стали стихи или проза о зиме. Хотя видеть, как девять прекрасных женщин, но все же определивших себя как "самых простых, из народа", выдают на твоих глазах литературу достаточно высокой пробы, — это было нечто!

Но, тем не менее, явно требуются более высокие доказательства. И, похоже, они есть. 5 ноября 1993 года первый заместитель министра внутренних дел РФ Егоров направил письмо начальнику Генштаба МО Михаилу Колесникову:…"Во время действия чрезвычайного положения в городе Москве в результате совместной работы с группой генерала Савина получено их полное подтверждение…" Далее, второй человек в МВД, курирующий борьбу с организованной преступностью в масштабе России, просит рассмотреть вопрос о "подготовке сотрудников министерства в указанной группе". Двумя днями раньше датировано письмо почти аналогичного содержания из Министерства безопасности (ныне Федеральная служба контрразведки) — В нем высокопоставленный сотрудник управления по борьбе с терроризмом в Москве (фамилия и адрес есть в редакции) сообщает, между прочим, что "в результате сотрудничества с группой генерала Савина была предотвращена попытка ввоза большой партии автоматического оружия на территорию РФ". И, наконец, третий документ, также подписанный высоким чином МВД, рассказывает об общих итогах работы группы во время московского ЧП. "Проведено 200 операций, разовых, продолжительных, в том числе с привлечением… Раскрыто 84 преступления, задержан 101 преступник…"

"Московский комсомолец" 21 июля 1994 г.

Мне часто задают вопрос: «Вот Вы говорите о том, что Ваша команда открыла природу феноменальных человеческих способностей, а что явилось исходной базой такого открытия? Что натолкнуло Вас на «Откровение, в результате которого появилась решающая гипотеза? Или это тайна за семью печатями?»

Сегодня я могу ответить на эти вопросы так: «На первых этапах нашей работы мы и не пытались что-либо открывать в области человеческих способностей. Тем более, что были хорошо осведомлены в безрезультативности научных поисков в этом направлении многими учеными разных стран мира. Когда нам была поставлена задача определения способов эффективного применения людей с экстраординарными способностями в военном деле, мы рассчитывали на использования готовых как отечественных, так и зарубежных методик. Однако все, что нам с помощью наших коллег их разных ведомств и институтов удалось изучить, нас не устраивало. Требования с нашей стороны были высокими, а людей, соответствующих этим требованиям мы не смогли обнаружить ни в своей стране, ни за рубежом.