Рубен Тер-Абрамян - гАрмон счастья, или Повесть о проснувшемся человеке

– Я думаю, что нам будет приятно вместе работать Катенька – заглядывая ей в глаза, ответил Бабочков – пойдем.

Катя пошла вперед по коридору, зазывающе покачивая бедрами, как лодка, гармонично качающаяся на волнах, которые ласкают ее бока. Они зашли в лифт, где она, как бы невзначай, из-за того, что в нем много народу, чуть прижалась к нему, краем глаз откровенно посмотрев на него, и, изображая застенчивость, тут же отодвинулась, убрав взгляд.

В Федоре это породило взрыв эмоций, сладкий привкус вожделения заслонил мир новой пеленой. Теперь, во всех его мечтаниях, присутствовала она.

Катя хорошо понимала то, что она делает. Она была отличным психологом в области мужского вожделения, как и любая представительница прекрасного пола, обладающая притягивающей внешностью, которая со временем почувствовала, как можно использовать на пользу своим желаниям, этот вид оружия. То, что она предприняла сейчас, на их языке, языке тех, кто использует данный вид мужской слабости, условно назывался тактикой заманивающих действий с переменой на сто восемьдесят градусов.

Жертву заманивают, кидая ей сладкие кусочки, которые она так вожделеет, что порождает в них уверенность, что так будет и дальше, и что они одержали очередную победу, которая наполняет жертву самодовольством. А потом, резко, ветер начинает дуть в другую сторону. И жертва, как наркоман, привыкший к ежедневной дозе, еще более страстно вожделея ежедневные подачки, становится мягким пластилином, из которого можно лепить что угодно, лишь бы он этого не замечал, что обеспечивается игрой на внешнем уровне, на его достоинстве, в которое он свято верит, не замечая обратного. Впрочем, жертва обычно ничего и не замечает, тем боле, если время от времени получает подачки. А самое главное, после того, как жертва попала в капкан, его восприятием и мыслями, полностью управляет его превосходительство похоть, чьими эффективными агентами, сами того не понимая, и считая, что желание управлять идет от их природного превосходства, и являются данные представительницы прекрасного пола.

У Кати, уже примерно сложилась картина дальнейшей стратегии в отношении Федора. – Им легко будет вертеть – с самодовольной внутренней улыбкой, относящейся к мыслям о ее очередной победе за счет собственного понимания мужской психологии, подумала она.

Выйдя из лифта, они прошли до дверей в приемную, откуда начиналось новое владение Бабочкова.

– Сюда, пожалуйста – Катя распахнула дверь в просторный и светлый кабинет.

Федор торопливо проскользнул в него и, с великой радостью, в которую еще, как чувствовалось, он верит не до конца, начал рассматривать свое владение. – По сравнению с тем, что я вижу, кабинет Палыча выглядит жалкой каморкой – гордо подумал Бабочков – Вот бы он сейчас увидел меня в нем.

Кабинет был примерно такого же размера, как у Трчунова, если не больше, с резным штучным паркетом, со стенами цвета летнего неба в солнечный день, с огромными окнами во весь рост, откуда открывался вид на близлежащий парк, расположенными таким образом, что солнечные лучи сразу проникали в окно, стоило им только появится. В кабинете стоял огромный стол из орехового дерева с резными узорами, рядом со столом стояло удобное и большое кресло, по стенам были развешены оригинальные картины в авангардном стиле. В углу он заметил дверь, ведущую в его личную комнату отдыха, неподалеку от которой стоял мягкий диван и два кресла. Федор радостный плюхнулся на диван, жадно оглядывая свое новое владение.

– Что-нибудь желаете, Федор Иванович? – прервала его Катя.

– Нет, Катенька, спасибо, я пожалуй чуть-чуть просто посижу тут, а потом, пойду, пройдусь – ответил Бабочков, затем, задумавшись, продолжил важным тоном – Такой вопрос, можно Михаила как-то найти?

– Секунду, Федор Иванович, я вызову его к вам.

– Вызову… – подумал Бабочков – как приятно это ощущать… теперь вызываю я, а не меня… мне это очень нравится, только не закончилось бы это быстро.

В кабинет развязной походкой вошел Михаил.

– Вызывали? – заговорщически улыбнулся он и уселся в кресло рядом с Бабочковым.

– Да, Михаил… насчет текущих дел – пробормотал Федор неуверенно. Ему было очень непривычно ощущать себя руководителем, но при этом он хотел показать, что вот он!!! Его начальник!!! – я думаю, что мы можем обсудить их дня через три, тогда, когда я приступлю к работе, а до этого, будьте добры, подготовьте, пожалуйста, все документы – сказал он тоном, которым с ним обычно разговаривал Палыч.